Roses and Thorns (СИ)

- Тогда, - Молли подняла с пола сумку. – Пойду и займусь своей работой, а вы своей. Заполню рот.

***

Именно эта дерзость, немного разнящаяся с предполагаемым извинением стала решающей, чтобы ее выставили за хамство в отношении персонала. Ей приписали и то, что она не заплатила, хотя никто не поинтересовался предпочтением оплаты наличными или безналичным расчетом, на который Молли была согласна. Она пару раз послала их и отправилась туда, где должна была чуть меньше чем за лечение родной сестры. Уже мертвой. Родной мертвой сестры.

Теперь Молли сидела за стойкой и, подперев ладонью, лицо слушала игру на гитаре. Знакомое лицо в виде Эдвина, который любезно приготовил для нее водку с содовой и был расположен к беседе. Вечер последней пятницы месяца с этой творческой самодеятельностью, напрягающей персонал, прячущий беруши в нагрудном кармане рубашки.

Ригс потерялась во времени, но по личным подсчетам, если бы у нее уже была интоксикация организма, то это было бы заметно со стороны или ощущалось физически.

- Неплохой парень, да? – она ткнула пальцем в сторону музыканта, обводя кончиком пальца бокал. Эдвин пожал плечами, смотря на источник шума из-за которого было невозможно включить проигрыватель или телевизор с десятком музыкальных программ, которые легко можно было приглушить в отличие от живого человека. – Ты его знаешь? У него руки красивые. Я бы отсосала ему.

Молли перескакивала с темы на тему, то водя пальцем по бокалу, то ковыряя прыщи на висках. Хотелось чего-то другого, рыдать без объяснений, позволить чужим рукам бережно держать в объятиях и рассказать что-то забавное или пошлое или никчемное как она сама.

- Что у тебя произошло-то?

Кто-то сказал, что для того, чтобы быть хорошей манекенщицей нужно быть хорошей актрисой. Чтобы быть хорошим барменом нужно быть хорошим психологом.

- У тебя есть братья или сестры? – в сотый раз за последний час соскочила она. – Как давно ты общался с ними?

- Старший брат в Арканзасе и младший в Техасе. С первым может в прошлом году, а с младшим недели две назад. Опять этот кусок говна занимал деньги, чтобы все пропить. Совсем как ты.

- Деньги, - глубокомысленно заметила Молли, подняв бокал и рассматривая сквозь плотные стеклянные стенки разводы вместо четкой картинки. – Деньги – всего лишь бумажка. Такой мусор. Пшик! И их как не бывало. Мусор.

- Ха, Боже! Молли Ригс говорит, что деньги - «пшик»! – он делано засмеялся и театрально вскинул руками, забросив себе на плечо полотенце. – Ты еще пару дней назад была готова сожрать любого ради денег и ограбила парочку пьянчуг за эти бумажки, которые были номиналом в доллар. Что же изменилось?

- Пара дней назад, - она залпом осушила бокал, прося жестом повторить. – Это довольно большой срок. Говорю же. Деньги – мусор. Вот, работаешь, работаешь, горбатишься как мудила, а получаешь Нихуя с большой буквы. Спрашиваешь, что произошло? А тут такая интересная история произошла, что даже сложно найти ее начало.

Эдвин повторил заказ.

- Пока ты тут ищешь начало, тот парень, на которого ты положила глаз, уже закончил испытывать мою психику.

Она обернулась назад, подумывая наградить аплодисментами или как-нибудь привлечь к себе внимание, но сил на это не было. Сил не было ровным счетом на ничего. Парень поблагодарил чуть ли не каждого, что было вполне логично и принималось, пока какая-то сука не бросилась ему на шею.

Молли отвернулась и принялась рассматривать как в первый раз полки с различным алкоголем, выстраивая список того, что нужно попробовать до конца жизни. Распробовать всю винную карту ресторанов, перепробовать несколько видов коньяка и перестать пить как вчерашний подросток, допущенный до алкогольной продукции.

Она достала двумя пальцами из бокала кубик льда, ощущая, как последний начинает постепенно таить, делая пальцы влажными. Молли проводит кубиком льда по губам, слизывая жидкость. Можно было сразу же положить на язык и раскусить, но горло все еще саднило, и челюсть периодически начинала ныть вновь.

Это могло быть эротично.

Тот парень заказал себе пиво, не уточняя марку, и в этот момент смотрел куда-то перед собой, ожидая заказ.

Ригс попыталась выпрямиться и, откинув кусок льда в другую сторону, натянула улыбку, не соответствующую внутренним ощущениям. Сейчас любой флирт выглядел бы отвратительно. Кокетство отребья и простого человека, прикасающегося к творчеству, созиданию.

- Хорошо играете, - заметила она, молясь, чтобы изо рта не несло блевотиной, а еще слюна не высохла на подбородке. – Для себя или зарабатываете так на жизнь?

- Спасибо, - он развернулся к ней, перенимая такую же фальшивую американскую улыбку. – Если для себя, то я должен запереться под замком дома?

Слишком много лишних слов, бессмысленности и уточнений. Делать вид, что живешь, когда мертв намного сложнее, чем просто притворяться, что ты живешь беззаботной жизнью.

- Не угостите?