Roses and Thorns (СИ)

Он внимательно посмотрел на ее лицо и пустой безжизненный взгляд и впервые за долгое время испытал к ней жалость.

- Я думаю, что тебе хватит пить, Молли, - спустя время ответил Эдвин, успев приготовить еще парочку коктейлей. – Но если ты действительно хочешь услышать мое мнение, то ты, наверное, та, что сама заколотила свой гроб. Ты любишь портить себе жизнь.

Ригс повела плечами, принимая этот ответ, и снова залпом осушила бокал. Ее уже тошнило от водки с содовой или водки смэш как ее называли бармены и записывали в карту. Ее уже тошнило от людей, выпитого, неудач и жизни.

- Вызовешь мне такси? Я продала пикап, и завтра утром отгоняю его в какой-то пригород. Ты же сейчас спросишь меня о пикапе, поэтому я отвечу чуть раньше. Мне нужны были деньги. Джейн же в больнице, и я должна была рассчитаться с ними. Я работала. Я работала, Карсон, постоянно как крестьянская лошадь, как раб на плантации, собирающий хлопок или девочка негритянка, машущая опахалом до боли в запястьях, чтобы порадовать господ. Я даже драила полы в местной юридической компании, убирала грязь с чужих ботинок, чтобы найти деньги. Продала все, что было как последняя наркоманка. Разве, что тело еще не продала. А денег все было мало! Я работала, а это никто не видел, никто не оценивал, никто не гладил по головке, хваля и утешая. Сроки поджимали, а мне нужна была еще тысяча сраных долларов. Тысяча, Эдвин! Я не расставалась со своей крошкой последние годы, но продала, чтобы погасить долг и потом облегчить жизнь сестры, которая всю свою жизнь была у меня на поруках. И теперь хочешь смешную развязку?

- Ты проебала деньги?

Молли отрицательно покачала головой. Смех вырывался из нее какой-то истерикой, а на лице застыла безрассудная улыбка, от которой становилось жутко.

- Лучше, - она хлопнула ладонями по поверхность стойки. - Я оказалась в больнице с тремя тысячами, готовая просто бросать эти деньги в лица буржуев, демократов и республиканцев, а знаешь что? А Джейн умерла. Ха! Она умерла! Ты понимаешь? Она умерла! Она просто взяла и умерла, когда я уже чуть ли не из кожи вон лезла. Она умерла. Джейн мертва. Труп. Покойник. Мертвец. Джейн лежит себе в холодильнике и не заботится о проблемах. Почти ничего не поменялось, да? Ей снова не до проблем окружающего мира!Все равно! Она мертва, а мне приходится жить. Смешно, Эдвин? Почему ты не смеешься? Тебе не смешно?! А мне смешно! Ха! Ха! Мне очень смешно! Ну, посмейся, чего ты смотришь на меня?

Она залилась в припадочной истерике, ударяя ладонями по своим коленям, и со стороны могло показаться, то ей вспомнился какой-то забавный случай или анекдот, который до такой степени смешной, что невозможно прекратить смеяться. Если бы не перекошенное в гримасе отвращения, ужаса и жалости лицо бармена, замершего с грязным бокалом в руке.

Эдвин не мог отвести глаз от этого безумия, выплескивающегося со слюной, вырывающегося вместе со смехом отчаяния, лишенного веселья и здравого смысла. Он хотел нажать на кнопку вызова полицию и запереть ее за решеткой на пару часов. Пусть помечется как загнанный зверь, но перестанет заставлять его чувствовать это.

Отвращение.

Всегда неприлично громкая Молли Ригс стихла и вынула из кармана мобильный телефон сестры, утыкаясь в экран. Она водила пальцем из стороны в сторону, листая две домашних страницы на экране, и не могла понять, почему не выкинула телефон вместе с вещами. Устройству с сотней семейных фотографий там и место. В могиле. Под толщей земли. Рядом с костями и призраками прошлого.

Она приближала школьную фотографию и лицо четырнадцатилетней сестры. Еще не родившей, не испорченной. Ее младшей сестры без какого-то компаса и планов на будущее. Может, тогда Джейн уже все знала? Что умрет в Дерри, покончит с собой в месте как это, ее душа, неупокоенная как у всех самоубийц, будет бродить по Дерри и пугать детишек на День всех святых. Нагадала себе, что потратит семнадцать лет жизни и уйдет тихо, заблудившись в коридоре лабиринта вечного сна.

Я просто хочу быть рядом с тобой.

Часы показывали начало одиннадцатого.

Еще на один день меньше.

Видите, какова цена свободы тех, кто живет на пособие?

Молли собиралась вызвать такси, чтобы не ждать автобус и не видеть приевшихся ночных локаций Дерри, но предварительно заплатить по счетам здесь и впервые оставить чаевые, чтобы Эдвин знал, как она дорожит его умением слушать. Она на минуту задумалась, чтобы предложить ему уехать к ней или прождать его до конца смены, но это было лишним. Хватит пары долларов на чай.

«Одну «Кровавую Молли», пожалуйста»

Ригс слышала это своими ушами и, оторвавшись от телефона, бросила взгляда на бармена, который принялся за работу с непоколебимым выражением лица, будто бы заказали что-то обычное. Она повернула голову в сторону, натыкаясь на профиль этого парня, что буквально преследует ее. Куда бы ни отправилась, они обязательно встретятся. И дело не в маленьком городе, где все друг у друга на виду.

Это что-то напоминает.