Roses and Thorns (СИ)

Молли шаталась от выпитого алкоголя, по крайней мере, ей казалось, что если сейчас подует сильный ветер, то она завалится навзничь и не поспешит подняться. Все окружающие предметы вроде пожарных гидрантов, садовых гномов или почтовых ящиков, которые встретились, когда они в молчании свернули в другую сторону от ее дома.

Может быть, не озвученные обвинения были опрометчивыми, и вся причинно-следственная связь выстроена не без помощи просмотра достаточного количества сериалов, книг и правдивых и непридуманных историй рассказанных очевидцами в ток-шоу.

Она представила, как вернется в пустой дом, услышит снова собачий лай и, не раздеваясь, упадет на матрас, закрывая второй подушкой уши. Свет будет пробиваться сквозь не задёрнутые гардины, а окружающая обстановка будет давить и горькое осознание, что все, кто был в этом мире оставили ее заставит разрыдаться.

Бабушки, дедушки, тетки, дальние родственники, которые не ждут того, чтобы какая-то девица явилась на порог их дома и не бросятся утешать, судача о жестоком мире для столь юной барышни.

Молли остановилась у одного из многоквартирных домов на Нижней Главной улице, понимая, что ее собственное пристанище осталось как минимум в десятке миль позади.

Ее мутило последние пять минут как после вечеринок в средней школе. Она спросила, имеется ли у него вода или еще черт знает что. Мало ли. Спрятал в кармане и сможет вынуть как фокусник кролика из цилиндра.

Но Грей лишь отрицательно покачал головой.

Терпеть становилось невмоготу, когда она уже отбежала в сторону к открытому мусорному баку, придерживая волосы, норовящие упасть на лицо. Ее рвало от запаха помойки, смешанного алкоголя, количества, может быть, от таблеток, чей вкус всплыл в памяти и одновременно на языке. Дважды или трижды. Глаза заслезились, а во рту оказалось переизбыток слюны.

Как и пару часов назад.

Грей в очередной раз проявил себя как настоящий джентльмен, протянув взявшийся неоткуда носовой платок, сложенный вчетверо.

— Можешь оставить себе, — с еле слышной насмешкой в голосе проговорил он, получая удовольствие от унизительного зрелища, стирания вязкой слюны уже коснувшейся металла мусорного бака.

Молли бросила платок в урну, отошла в сторону и, прильнув спиной к фасаду здания, медленно опустилась на корточки. Ноги дрожали, а на боль в руке она перестала обращать внимание, руководствуясь тем, что если не замечаешь это, то оно померкнет на фоне остального.

Контраст кромешной тьмы, оставленной позади пройденных кварталов, и свет улиц впереди привлек к себе внимание. Она предположила, что огни гасли там, где ступила ее нога.

Огни. Мертвые огни.

Подобно ребенку Ригс плюхнулась на холодный бетон, подтягивая колени к груди. Становилось зябко, словно холод шел откуда-то с океана, а куртка не спасала. Таблетки все еще выдавали свое существование при ходьбе.

Она вспомнила, как когда-то сидела на бордюре в Нью-Йорке и ждала, когда ее заберет кто-нибудь из еще трезвых знакомых, отгоняя перспективу оплачивать такси. Но никого не было, а те, кто обещал, сослались на что-то, оставив ее один на один в неспящем городе.

Но сейчас Молли была в наихудшем состоянии из всех, что приходилось испытать. Ее оставили все. И нынешняя ситуация не предусматривала вариант спасения. Ни за кем не приедет старшая сестра или брат, который согласится подобрать и ее, и из друзей никто не протрезвеет.

И не вспомнит о ней.

Молли сильнее обняла себя руками, чувствуя, как глаза наполняются слезами и не по вине прошедшей рвоты. Когда она плакала в последний раз? Наверное, в день смерти отца, а в остальные случаи лишь пропускала пару скупых слезинок. И то вызванных порывом случайного ветра, даже в замкнутом пространстве.

Она тяжело сглотнула, ощущая как во рту все пересохло, и позволяет слезам вырваться наружу.

Первая дорожка слез по левой щеке.

Мама.

Мама, помоги. Я совсем одна.

Первая разбивается в полете, оставляя несущественное влажное пятнышко на куртке.

Джейн, вернись, пожалуйста. Ты нужна мне, Джейн. Ты нужна мне. Забери меня, обними меня, пожалуйста. Ты нужна мне. Возьми эти ебаные деньги. Купи еды, любой еды. Полезной или нет. Это не важно. Загони меня вместе с тобой в супермаркет конкурентов и вычитывай состав смеси для приготовления печенья. Купим эти скатерти, чтобы создать уют, к которому я не приучена. Давай, Джейн.

Ригс стерла вторую мокрую дорожку внутренней стороной ладони, не задумываясь, не размажет ли сейчас остатки туши, нанесенной, казалось, вечность назад или блевотины и слюны. Это так неважно сейчас.

Они оставили ее. Мама погасла после смерти отца. Опустила руки, думая, о своем утраченном счастье, которое и без того было таким шатким. Джейн оставила ее. Тоже. Подумала лишь о себе, эгоистичная девчонка. Бросила своего мертвого отпрыска, предпочтя находиться в тени. Мать как дочь. Яблоко от яблони.

А Молли всегда была далека от них. Как подкидыш.