Roses and Thorns (СИ)

Парень пожал плечами и жестом попросил еще одну бутылку. Всегда бы так ее угощали за комплимент и при том безвозмездно. Когда ее приглашали наподобие свидания, где бы за нее заплатил кто-нибудь, позабыв о том, что большинство в погоне за независимостью предпочитают платить сами за себя.

- Волшебное слово?

Это другое дело.

Сделай это. Предложи сделать это. В туалете, на улице, в автомобильном салоне, на грязных простынях с резинкой или без. Ну же. Заставь почувствовать что-нибудь еще кроме безразличия и ненависти. Научи жить с этой ненавистью, дышать, есть, пить или заниматься сексом.

Она ненавидела определение «заняться любовью». Какой, к черту, любовью? Нужно уметь любить и иметь сердце или что еще нужно иметь кроме глупости, чтобы ставить интересы кого-то другого выше собственных потребностей?

Что прекрасного и возвышенного в сексе? Ровным счетом ничего. Обычная человеческая потребность, из которой создали драму и обернули в неуместные кружева.

Кому-то нужно услышать что-то еще, но она согласна просто потрахаться, можно даже не обнажаясь полностью или после стереть семяизвержение с груди, ощущая липкость на коже.

Отхлещи пенисом по лицу, заставь почувствовать стыд, смущение и унижение, но не эту безжизненность.

Молли чуть подалась вперед, дотрагиваясь до ткани черной рубашки на плече. От ее собеседника пахнет женским приторным парфюмом, мужским дезодорантом и сухим шампунем. Он тоже подался вперед, будто бы здесь играла громкая музыка, и они не смогли бы услышать друг друга. Мочки его ушей проколоты как метка родом из юности.

- Я бы хотела отсосать у тебя, - слова терялись и были произнесены с хрипом и придыханием для придания большей сексуальности.

Он отстранился с той же улыбкой и покачал головой.

Боже, только не упомяни, что все падшие и гнилые в нынешнее время, лишенное норм приличия.

- Можно обойтись простым спасибо, - парень похлопал ее (как специально) по плечу больной руки и отправился восвояси.

Ну и не терял бы мое время.

- Теряешь сноровку, - с издевкой заметил Эдвин, ставя перед ней оплаченную бутылку пива, которую теперь хотелось разбить о край стойки и завороженно посмотреть, как та разлетится на кусочки и осколки бутылочного стекла будут поблескивать в приглушенном освещении и хрустеть под каблуками. – У тебя было бы больше шансов, если бы ты не перепутала Хэллоуин и обычный будний день. Вспомнила, с чего начиналась твоя история?

- Ты знаешь, что такое 32 фуэте?

- Я думал, что ты была бывшей гимнасткой, а не балериной.

Эдвин слышал часто о неудачных планах, не сложившихся браках по залету и держащихся на привычке жить вместе, а еще об уйме неосуществлённых желаний. Кто-то жаловался на банальное, кто-то на импотенцию, говоря, что «не стоит» даже на качественное порно и ублажающие друг друга девушки не возбуждают как раньше. Кто-то на надоевшую монотонную работу и кризис среднего возраста. А Молли жаловалась ему на свою не сложившуюся карьеру гимнастки, глупую сестру и ее дочь. Эдвин предпочитал молчать насчет своих проблем, хотя бы потому, что никто не хочет слушать бармена, а все хотят присесть ему на уши и говорить часами о плохом, отвратительном, наихудшем событии в их жалких жизнях.

- Поняла, что надо было быть балериной. А ведь я знаю некоторые па и уверена, что сделала бы парочку фуэте, удерживаясь на почтовой марке, - она уже собиралась доказать это, но людей прибавлялось и развернуться было негде, чтобы не задеть кого-то ногой или не опрокинуть стул. – Эдвин, ты женишься на мне?

От подобного заявления он закашлялся. Без капли лицедейства.

Он знал ее меньше года и пару раз они курили косяк бок о бок, а после она уезжала на работу, где умудрялась не перебить весь принимаемый товар и добродушно помогала каждому отыскать необходимую вещь на полке.

Но жить. О Боже.

Пошла бы она нахуй со своими проблемами. Если бы он был вынужден видеть эту гадкую физиономию каждый вечер, приходя домой, то он бы пристрелил ее как бродячую собаку. А еще если бы застал лежащей на диване и комментирующей вечерний выпуск новостей или проступки участников популярного шоу, которое смотрела его бывшая девушка.

- Да.

- Спасибо. Ты хотел историю, да? В общем, слушай. Ситуация, конечно, такая веселая, что до сих пор болит живот от смеха. Но сначала. Подожди. Я расскажу тебе одну историю, а ты мне поможешь определиться, - (бармен кивнул), - Слушай. Есть две сестры. У одной было прекрасное детство, и отец любил ее, а другую обделял вниманием, но жили они очень хорошо. Потом у первой сестры жизнь пошла по пизде, и она стала пить, даже копы обнаружили в мотеле с неизвестным парнем. А она была так пьяна.… Так пьяна, что ничего не помнила. В том числе, кто она.Полицейские ударили ее по лицу и сказали, что по ее вине, сестра теперь прикована к инвалидной коляске. Они впустую потратили свои жизни, но загвоздка в том, что прикованная сестра сама подстроила это и поплатилась ногами. Скажи мне, Эдвин Карсон, кто я? Я та сестра, что потратила свою жизнь впустую или та, что своими руками забила гвозди в крышку гроба?*