Роскошная и трагическая жизнь Марии-Антуанетты. Из королевских покоев на эшафот

– С мужьями никакие предосторожности не бывают лишними, – заметил он. – Но ее императорское величество просила меня поговорить с вами не только о ваших отношениях с королем; вам угрожают и другие опасности. Берегитесь честолюбия Месье и его лести, остерегайтесь Морепа, его назначили тетушки, он их креатура, он станет улыбаться вам в лицо, чтобы легче было вам вредить, когда вы повернетесь к нему спиной. Но ваше величество легко расстроит все эти козни, если не будет фамильярничать с придворными и сумеет держаться с достоинством, подобающим ее рангу. Малейшая деталь имеет значение; разумеется, следует избегать ненужных трат и щадить народ; но когда вы, например, играете в карты, вы должны требовать, чтобы только вы сидели в кресле. Мадам, я не боюсь вам повторять: каждая прерогатива, которой вы пренебрегли, станет очередной ступенькой, по которой вы спуститесь с вашего трона…

Мария-Антуанетта приложила ладонь ко рту, чтобы скрыть зевок, потом, поднявшись, подошла к арфе и тронула ее струны. Два аккорда с шумом водопада заглушили последние слова торжественной речи.

– Кстати, господин де Мерси, – сказала королева, – вы видели последнюю прическу герцогини Шартрской? Это нечто невероятное; на ней присутствуют фигурка женщины, попугая и негритенка.

Дипломат внешне никак не отреагировал на новый оборот, который принял разговор.

– Нет, мадам, – ответил он, – но, если позволите, я откланяюсь и, поскольку еще не слишком поздно, навещу герцогиню Шартрскую. Надеюсь, к моему счастью, рассмотрю ее прическу.

Королева ободряюще улыбнулась собеседнику:

– Прекрасно, господин де Мерси. Ступайте! Благодарю вас за визит. Я подумаю над тем, что вы мне сказали… Это трудно, но я приложу все усилия, можете так и написать моей матери…

Едва посол скрылся за дверью, вернулись дамы.

– Быстро, мадам де Коссе, мадам де Ламбаль, – воскликнула Мария-Антуанетта, – пойдемте гулять! Посмотрите, как хорош сегодня вечером парк Марли! Мне безумно хочется прыгать, кататься по траве.

И, взяв своих подруг под руки, она потянула их к террасе. Мгновение спустя смех трех молодых женщин разносился по большим каменным лестницам и затихал в саду, где заходящее солнце окрашивало потемневшее серебро прудов и одевало золотом белые плечи статуй.

Глава II. Супружеская сцена

Мария-Антуанетта отдыхала в своей комнате после обеда, лежа на канапе. Голову она осторожно положила на подушку, чтобы не повредить драгоценное сооружение своей прически. Белое муслиновое дезабилье с розовыми кружевами едва выделялось на нежной розовой коже ее груди и плеч. На полу возле нее маленькая собачка грызла ленты соломенной шляпки, к которой был приколот букет полевых цветов.

Почти закрытые ставни сохраняли прохладу в комнате, где в полумраке виднелись белизна кружев на кровати, позолота инкрустированной мебели и краски фресок на стене.

Снаружи на парк Марли навалилась июльская жара. По обеим сторонам павильона Солнца, где жили король и королева, павильонов двенадцати знаков зодиака, соединенных друг с другом переходами, вода текла, словно расплавленный металл.

Мария-Антуанетта вытерла мокрый лоб батистовым платком.

– Как мне жарко! – прошептала она и позвонила.

Тотчас вошла горничная.

– Мадам Перен, – сказала королева, – прикажите подать мне стакан воды.

В соседней комнате засуетились слуги, и вскоре вошел лакей, несущий, согласно правилам этикета, поднос, на котором стояли прикрытый крышкой стакан и графинчик; за ним шла госпожа де Мизери, первая горничная. За три шага от королевы госпожа де Мизери взяла у лакея графин, налила из него воду в стакан и подала своей государыне.

Мария-Антуанетта почти допила, когда в приоткрытой двери показалась голова госпожи де Коссе.

– Мадам, пришел король…

– Что ему от меня надо? – с досадой бросила королева. – Он же знает, что я отдыхаю.

– Тяжелые шаги приблизились, и в комнату, поводя плечами, вошел Людовик XVI. Вспомнив советы Мерси, молодая женщина, улыбаясь, пошла навстречу мужу.

– Как галантно с вашей стороны навестить меня, Луи, – сказала она. – Я как раз думала о вас. Нам здесь не так удобно, как в Версале, не так ли? И я готова биться об заклад, что вам здесь очень не хватает вашей кузницы…

Монарх издал какое-то ворчание. Мария-Антуанетта пригляделась; у него был хмурый, насупленный вид.

– У вас неприятности? – спросила она. – Присаживайтесь и расскажите мне, что вас тревожит. Хотите, я прикажу подать токайского вина?

– Не надо. Я не испытываю жажды…

Это начало не вселяло оптимизма. Мария-Антуанетта решила предпринять обходной маневр.

– Посмотрите на меня, Луи! Что вы скажете о моей новой прическе? Это придумка Леонара и Розы Бертен: прическа на прививку от оспы. Я ношу ее в честь вашего полного выздоровления. Правда, оригинально?

Людовик XVI прищурил большие близорукие глаза.

– Очень странная штуковина, – сказал он.