Россия - Америка: холодная война культур. Как американские ценности преломляют видение России

Ось «правые — левые» в контексте американских мнений о России теряет свою геометрическую четкость. Изначальное определение левых взглядов в американской политике отсылает к социально ориентированному либерализму, экологической политике зеленых и далее влево — к социализму, коммунизму и анархизму. Левые мнения ассоциируются с Демократической партией. Правая часть политического спектра наполнена разными степенями консерватизма, монархизма, либертарианства (радикальный экономический либерализм — экономисты Милтон Фридман, Фридрих Хайек), религиозного радикализма, национализма, милитаризма и даже фашизма. Правые обычно ассоциируются с Республиканской партией.

Если экономический эксперимент социализма мог представлять интерес для сторонников левых взглядов, то политическая сущность СССР/России объединяет в критике и левых, и правых. Политический либерализм — система, возводящая индивидуальную свободу человека на первое место и ставящая государство ей на службу, — является константой для всех позиций политического спектра США. Поэтому ценностная критика России велась и ведется как демократами, так и республиканцами.

Наиболее категоричная часть Республиканской партии, правые радикалы, часто подкрепляли ценностную критику силовой политикой в отношении СССР/России.

Правые и праворадикальные круги

Образы «царства тоталитаризма» и «империи зла» времен холодной войны сегодня выражаются в обвинениях России в авторитаризме, неоимпериализме, в инициировании новой холодной войны и общем повышенном тоне критики. Москва, считают убежденные критики, не выполнила своих обещаний Вашингтону о трансформации в полноценную демократию. Москва не способствует реализации национальных интересов Вашингтона, чего они ожидали в своей установке на мировое лидерство. В зависимости от обстоятельств, в контексте общей критики появляются обвинения России в конкретных враждебных действиях, вроде обвинения российских спецслужб в «передаче информации Саддаму Хуссейну, создающей угрозу для американских войск». Меры противодействия России предлагаются самые разнообразные: от проведения кампании на «средства международных спонсоров» по корректированию наследия Сталина в глазах молодых россиян до противодействия вступлению России в ВТО и исключения ее из «Большой восьмерки».

Выразители праворадикальных взглядов присутствуют во всех ветвях власти, имеющих отношение к внешней политике. Их озвучивают конгрессмены: в последние годы на слуху у россиян имена сенаторов Джона Маккейна, Ричарда Лугара, Томаса Лантоса. Критики исполнительной ветви весомо представлены вице-президентом Ричардом Чейни; их ряды составляют отдельные личности из Совета по национальной безопасности, министерства обороны, Государственного департамента и других ведомств. Четвертая власть, пресса, блюститель ценностей, обладает особенно широким инструментарием и охватом. Редакторы влиятельных американских газет, как правило, занимают высококритичные позиции по отношению к России. Их тотальное согласие в критике сегодня и отсутствие всякого равновесия в презентации точек зрения на российские проблемы заставляет Стивена Коэна называть газету The Washington Post, которую он считает лидером «возрожденных приверженцев холодной войны», «„Правдой“ на Потомаке».[199]

Для праворадикалов Россия, как бы она ни называлась и в каком бы образовании ни участвовала, была, есть и будет угрозой, реальной или потенциальной. Именно о таких людях Мартин Малия пишет: «Многие на Западе ответили на появление постсоветской России по законам реакции Павлова: русская традиция, будь она белой, красной или, как сегодня, бело-сине-красной, состоит в деспотизме и шовинизме внутри страны, ведущим к экспансионизму и империализму вовне».[200]

«Вечная Россия» многим видится как «вечный подвид восточного деспотизма». Стивен Коэн еще в 1983 году отмечал, что неприятие коммунизма и недостаток знаний не являются достаточным объяснением глубокой ненависти, испытываемой по отношению к Советскому Союзу некоторыми американцами: к Китаю и другим коммунистическим странам те же люди практиковали более взвешенные подходы. «Истинный источник советофобии залегает глубже», — пишет Коэн. «В отличие от других государств, Соединенные Штаты так полностью и не признали, что, нравится это нам или нет, Советский Союз стал легитимной великой державой с интересами и правами в мировых делах, сравнимыми с нашими».[201]