Россия будущего

На этом позвольте закончить мое настоящее сообщение и отложить третью и последнюю часть всей работы — изложение желательной экономической политики — до другого раза. Резюмируя все высказанное сегодня, я предложу на ваш суд нижеследующие положения:

1 Чтобы выйти из нынешнего печального экономического положения, ведущего Россию к разорению и гибели, необходимы три условия: во-первых, отменить нынешнюю золотую денежную систему, не отвечающую ни внутренним, ни международным потребностям России и перейти к такого рода деньгам, которые как в качественном, так и в количественном отношении соответствовали бы нашим экономическим условиям, т. е. давали бы возможность правильно обставить народный труд и широко развить кредит, способствовали бы накоплению национальных капиталов и избавили бы нашу Родину от кабалы у международной биржи. Такими деньгами может быть или наша старая испытанная серебряная валюта, или бумажные деньги. Во-вторых, переустроить в полной между собой гармонии правящие экономической жизнью народа и государства органы. В-третьих, начать совершенно иную экономическую и, в частности, финансовую политику.

2 Основой здравой финансовой политики после переустройства русской денежной системы является пересмотр нашей системы прямого и косвенного обложения и перенесение центра тяжести государственных доходов с налогов и сборов на другие источники.

3 Главными источниками государственного дохода должны быть: государственные железные дороги, государственные кредитные учреждения, капиталы казны, вложенные в промышленные предприятия, и монополии: табачная, нефтяная и элеваторная.

4 Вредная и безнравственная питейная монополия должна быть упразднена с возмещением получавшегося от нее дохода равномерной раскладкой соответственной суммы на все виды имуществ и рисков, по введении всеобщего обязательного государственного страхования.

5 На первый план должно быть поставлено постепенное погашение нашего внешнего долга, достижимое единственно путем улучшения нашего торгового и расчетного баланса при совершенном прекращении всяких дальнейших займов и привлечения иностранных капиталов.

Исполнение этой программы зависит исключительно от доброй воли и ясного сознания правящих сфер. Но для того, чтобы прояснить это сознание и разбудить волю, необходимо дружное содействие всего русского общества, ясное одобрение указываемого здесь пути общественным мнением, общественной совестью. И я думаю, что для этого уже наступает крайняя пора, миновали все сроки и отсрочки. Наше государственное хозяйство, ныне паразитно живущее за счет хозяйства народного, привело нашу Родину в самое печальное, самое опасное и невыносимое положение. Огромная, свежая и живая страна с талантливым и трудолюбивым народом дошла до положения жалкого паралитика, прикованного к своему одру, и то бессильно на нем мечущегося, то не подающего признаков жизни. А между тем со всех сторон собираются тучи, готовятся величайшие, быть может, за всю нашу историю испытания. России придется отстаивать и от пробуждающегося Желтого Востока, и от фанатизуемого все более и более ислама, и от своих мнимых западных друзей не только свою целость и независимость, но, быть может, и самое свое существование.

Перед лицом такой страшной угрозы нужно отрешиться от старых гнилых канцелярских традиций и призвать все живые умственные силы нашего народа на то, чтобы предстоящие ей испытания Россия успела встретить цельная, сильная и здоровая. А здоровым и сильным государство может быть только то, у которого здоров и силен его народный труд, управляемый всецело экономической политикой и финансами.

Россия и социализм

Марксизм и русская экономическая мысль

(Речь в Собрании экономистов, произнесенная 5 февраля 1899 г.)

Мм. гг.

Недавно мне пришлось быть в Финляндии и участвовать в одном обеде среди выдающихся представителей местной печати и науки. Меня спросили: что это за явление в русской жизни — марксизм? Я ответил, как подсказывала совесть и, каюсь, мое очень плохое знакомство с деталями учения Маркса и его последователей. Этот ответ не имеет для вас никакого значения. Но затем я предложил вопрос:

— А у вас, господа, марксистское движение сильно?

По лицам окружающих я увидел, что сказал нечто смешное и что моим, очень вежливым, собеседникам стало как-то неловко. Закончил недоумение профессор Даниэльсон. Я нарочно его называю, так как в случае неверной передачи его слов он может меня опровергнуть. Он отвечал: