Россия будущего

«Прежде всего г. Туган-Барановский обвиняет г. Булгакова в том, что он „мало оригинален“ и слишком любит jurare in verba magistri („Мир Божий“, 123). „Изложенное у меня решение вопроса о роли внешнего рынка для капиталистической страны, целиком принимаемое г. Булгаковым, отнюдь не взято у Маркса“, — заявляет г. Туган-Барановский. Нам кажется, что это заявление неверно, ибо решение вопроса взято г. Туган-Барановским именно у Маркса; оттуда же, несомненно, взял его и г. Булгаков, так что спор может вестись не об „оригинальности“, а о поминании того или другого положения Маркса, о необходимости так или иначе излагать Маркса. Господин Туган-Барановский говорит, что Маркс „во II-м томе вопроса о внешнем рынке совершенно не затрагивает“ <…>. Это неверно. В том самом отделе (III-м) второго тома, в котором изложен анализ реализации продукта, Маркс совершенно определенно выясняет отношение к этому вопросу внешней торговли, а следовательно, и внешнего рынка. Вот что говорит он об этом…[128]» и т. д.

Затем я позволю себе привести еще одно примечание:

«Указывая, что Туган-Барановский, Булгаков и Ильин излагают буржуазно-апологетическую теорию, я вовсе не хочу этим сказать, что они излагают ее с буржуазно-апологетическими целями. Наоборот, они с достаточной резкостью выясняют свою практическую позицию, не имеющую ничего общего с апологетизмом и буржуазностью. Эта оговорка была необходима ввиду возможного недомыслия или передержки со стороны литературных противников нашего направления»[129].

В таком споре нам, славянофилам, делать нечего. Карл Маркс как для обеих спорящих сторон, так и для споров междоусобных внутри одной стороны является своего рода Священным Писанием, которое можно комментировать, раскрывать, толковать, но отнюдь не критиковать. Но среди здешних споров, может быть в пылу раздражения, вырвались кое у кого из гг. марксистов восклицания, что гг. Струве, Туганы-Барановские и др. не суть ни пророки, ни авторитеты, что они даже «узки». Почудилось даже, что явился некоторый скептизм и по отношению к самому «великому» Марксу…

Вот это-то маленькое и незаметное явление показалось мне признаком, не скажу, разочарования, но некоторого утомления в марксистских кружках. Нельзя же в самом деле долго жить замкнутой жизнью ума, копаясь в туманных положениях одного авторитета и только комментируя на все лады его и его комментаторов. Если не в «Мире Божьем», то в Божьем мире есть кое-что и другое, кроме экономического материализма. Живая душа запросила живого, условность и вечное повторение одного лишь марксистского «свят, свят, свят» стало очевидно скучным.

Решив занять ваш сегодняшний вечер моей беседой, я, повторяю, далек от того, чтобы желать использовать такое настроение в делах нашего направления, нашего лагеря. В этом смысле у меня нет никаких иллюзий. Между славянофильством и всеми фракциями современной интеллигенции — бездна. Наш протест против современной действительности исходит не оттуда, откуда идет ваш, направляется не на то, на что направлен ваш. Наши верования не могут быть симпатичны вашему отрицанию и обратно. Грустно нам видеть даром пропадающую огромную умственную силу нашей молодежи, но что же делать? Условия места и времени не позволяют даже надеяться повернуть ее на другой путь, на путь положительного творчества…

Моя задача другая. Я хочу воспользоваться моментом как бы вашего раздумья, чтобы совершенно объективно и спокойно напомнить вам, что каково бы ни было направление, каковы бы ни были симпатии, в тех вопросах, о которых здесь спорят, надо стараться прежде всего стать твердо на почве науки, на почве свободной критики, свободного, а не загипнотизированного мышления.