Читаем Россия бунташного века: cкандалы, интриги, расследования полностью

Несмотря на это, стоит отдать должное: переводчики сумели закончить работу, ставшую важной вехой в развитии естественно-научного знания в России. Фактические ошибки и недостатки перевода (о которых тогдашние читатели, конечно, не знали) не помешали быть «Космографии» Меркатора русским бестселлером на протяжении XVII в.

Знакомство с туманным Альбионом у русского читателя произошло как бы сквозь тусклое стекло с разводами непонятых синтаксических оборотов…

Глава 24. Орден Подвязки[24]

Закончить тему переводчиков хотелось еще одной историей. Кемденская «Британия» разлетелась по многим атласам — Меркатора-Хондия, Блау и Янссония. И вот «Новый атлас» Блау, называемый в русской традиции «Позорища всея вселенныя, или Атлас новый в нем же начертания и описания всех стран издана суть», попал в Россию и тоже переводился в XVII в. тремя переводчиками — Епифанием Славинецким, Арсением Сатановским и Исайей. Исайя был переводчиком ответственным: сохранил деление оригинальной «Британии» на главы, следовал по структуре книги, не обделял вниманием статистически данные и даже перерисовывал иллюстрации! Не обошлось и без неловкостей: владеющий на высоком уровне латынью и греческим, Исайя не знал европейских языков, и именно поэтому он не переводил встречавшиеся стихи Чосера («Хавцера»), а английские и французские вкрапления он просто транслитерирует, поэтому девиз Ордена Подвязки в русском переводе выглядит так: «ГОНИ СОИТ КВИ МАЛ И ПЕНСЕ» (Honi soit qui mal y pense — «Позор тому, кто думает об этом плохо»). Очень информативно. За исключением таких погрешностей, Исайя совершил гигантский труд: он перевел научную монографию, посвященную истории другой страны, — подумайте только! Гипотезы, анализ, цитирование античных источников, разнородный материал… и открыл чудный мир рыцарей Круглого стола.

Глава 25. Курение вредит вашему здоровью

С началом торговых отношений с Англией — то есть со времени славного прибытия в Россию Ричарда Ченслера, заплывшего к нам по ошибке на «Эдварде Бонавентуре» (хотел попасть в Индию, а попал в Россию) и угостившего русских табаком, — табак получает широкую известность и распространение.

Но уже в 1613 г. царь Михаил Федорович запрещает табак: за курение и выращивание табака он велит ссылать в Сибирь, а в 1632 г. кладет запрет на его экспорт из-за границы. Табак — дорогое удовольствие, «разорительное зелье», причина разорения: люди «покупают табак дорогою ценою» и «пьют тот табак вместо вина, и пропиваются пуще вина. От сего многие обнищали и одолжали». Да еще и пожар в Москве произошел из-за курильщиков!

Церковь запрет поддержала — табак объявлен дьявольским зельем.

В XVII в. в старообрядческой среде распространяется «Сказание от книги глаголемая Пандок о хранителном былии, мерзком зелии, еже есть траве табаце, откуда бысть и како зачася и рассеяся всюду по вселенней». В древнерусской литературе были апокрифические сказания, в которых действовали библейские персонажи, но по факту такие сказания не имели никакого отношения к каноническим текстам и были плодом фантазии людей, объяснявших себе какие-то явления таким образом. Повесть о происхождении табака — тоже апокрифическое сказание.

Дьявол, побежденный Христом, решает отомстить любимцам Бога, людям, и не дать им попасть в рай. Посадил он в греческой стране, управляемой царем Анепсием, семена табака над трупом страшной грешницы, «любодейцы великой, исполненной всякия мерзости», «окаянной дщери», нераскаявшейся блудницы. Грешница была известна всем жителям эллинской земли, но ее семейная история осложняется тем, что она, грешившая 30 лет, начав свое «служение» в 12, была дочерью пророчицы Иезавель, постригшейся в монахини. Дьявол наслал на Иезавель бесов, и она согрешила, родив дочь. Градус греховности зашкаливает.

Дьявол зачерпнул «чашу мерзости полну» из чрева блудницы и вылил ее на труп. От тела мертвой блудницы произросла трава[25]. Дальше дьявол нашел орудие своей мести — врача Тремикура, который в поисках лечебных трав натыкается на могилу Иезавель. Сатана внушает врачу, что нужно сорвать и понюхать траву. Тремикур срывает былинку, нюхает ее и становится очень веселым. После этого врач оказывается зачарован — забывает о бедах человеческих и начинает выращивать табак у себя в саду. Ладно бы просто выращивает, но еще и других учит курить, от чего люди становятся как бы «хмельные». Эллины решают: Господь послал им табак вместо алкоголя для веселья. Под эгидой этого общего мнения проходит 12 лет.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное