Россия и Англия в Средней Азии

Нет сомнения, что если-бы такое же усердие было приложено и к распространению христианских книг, то... но возвратимся к мусульманству.

Другая мера для охранения чистоты мусульманского учения заключалась в запрещении отправлять обязанности муллы лицам, не достаточно подготовленным. Степень подготовки определялась экзаменом в оренбургском магометанском духовном собрании и, выдержавший испытание, получал указ областного правления. Отсюда и пошло название «указный мулла». Хотя указные муллы и уличались, по временам, в зловредности действий ^{93}, тем не менее монополию их усердно охраняла наша местная администрация. Когда в пятидесятых годах нынешнего столетия до Оренбурга дошел слух, что среди наших киргиз ведется сильная пропаганда мусульманства бухарскими муллами, то коменданту форта № 1 (ныне Казалинск) предписано было ловить этих мулл по аулам и задавать им острастку... Комендант объявил киргизам, что за каждого, представленного к нему муллу он будет платить по 3 р. — Началась охота и киргизы пригнали к коменданту сразу целый табун.

Муллам сделано было должное внушение, чрез казаков, и обещано удвоить порцию внушения, если они попадутся в другой раз. Комендант однако-же увидел, что его фонды не выдержат сравнения с усердием киргизов и понизил плату до полтинника за муллу. Усердие все-таки не охладело, и киргизы, таким образом, скоро избавились от стеснительных намазов, от длинных нравоучений и, главное, от дани незванным проповедникам.

Теперь ловля мулл хотя и не практикуется, но официальное распоряжение об этом не отменено и потому все дело зависит от взгляда уездного начальника: явится какой-нибудь Деоклитиан и киргизам снова откроется источник дохода!

Такое поведение киргиз весьма понятно: они, в сущности, вовсе не мусульмане — скажу больше: они не держатся никакой религии.

Понятное дело, что для нас выгоднее сохранить первобытного человека в его первобытном виде, чем отдать его в жертву растлевающему и мертвящему исламизму.

«Если даже наши указные муллы, из под самых рук русской администрации, в ее глазах, учат народ вовсе не в духе веротерпимости, если ужь и они подают иногда поводы к беспорядкам, чего же ожидать от выходцев из Бухары?

Наши указные муллы, однако-же, не довольствуются своей паствой и весьма деятельно ведут пропаганду даже между крещеными татарами, чувашами и черемиссами. По одним только официальным сведениям таких «крещеных» отпало в мусульманство в 1862 г. в одном Чистопольском уезде (Казанской губернии) более 3.000 чел. В 1866 г. во всей губернии отпало до 10.000. Отпадают целые деревни.

При наборе 1855 года множество рекрут татар бежало из партии в Бухару и Ташкент, так как сражаться с единоверцами им нельзя... После войны началось переселение крымцев в Турцию, вслед за ними потянулись и казанцы... Словом, услуги указных мулл довольно двусмысленны.

Мы, однако, не остановились на книгах и муллах — мы настроили и мечетей. Правда: это дело вышло не так удачно, потому что приходилось не раз охранять выстроенные нами мечети от посягательств самих мусульман...

Известен, например, случай разрушения построенной нами мечети (на Кавказе) из-за того, что русские мастера белили стены кистями, а кисти были щетинные, ну а щетина свиная! Кто-то шепнул, что мечеть с умыслом осквернена ^{94}...

В Иркутске у казенной мусульманской мечети тоже весьма долго стояли русские часовые. В Омске тоже. Самые постройки отличаются ненужною роскошью. Так и видна в них инженерная замашка «изводить деньги».

Оренбургская мечеть, построенная на башкирские деньги, почти всегда заперта. Я ни разу не мог попасть внутрь этого роскошного здания, а посещал Оренбург 8 раз! Русский часовой караулит зараз и губернаторский дом и мечеть.

От простых российских мусульман мы ничего и не ждем особенного, но от мусульман чиновных, конечно, можно бы было требовать чего-нибудь и более безукоризненности произношения: «ля ильля иль алла»...

Мы знаем, однако-же, что некоторые переводчики из татар, в разговорах с азиятскими послами, иначе не называют русских как идолопоклонниками, образа называют бут — идол, а не сурет — портрет, церкви наши называют бут-хана — капище, а не урус-мечет — русский храм. — Известно также, что офицер из мусульман, занимавший пост начальника самаркандского отдела, ходил в мечеть в халате и чалме...

Не редкость услыхать соболезнования о том, что туземцы не дорожат своими мечетями и продают их, вместе с садами, русским, или что в Ура-тюбе мечеть обращена в русскую церковь, а в Самарканде в клуб...

Все эти разговоры, однако-же, ни к чему не ведут: мечеть у мусульман едва ли почитается особенною святыней, разве ужь в ней покоится какой-нибудь «аулия» — святой. Туземцы не только делают в своих мечетях склады хлеба, но иногда пользуются ими и просто как лучшим помещением в селении для какого-нибудь пиршества.

Фанатизма не расшевелить подобными вещами до тех пор, пока туркестанская администрация будет держаться, усвоенного ею взгляда на дело христианской пропаганды.