Россия и ее империя. 1450–1801

Русские купцы ввозили через Архангельск ткани (из Фландрии, Англии, центральной Европы), оружие и боеприпасы, бумагу, иглы, сельдь, вино. В XVII веке начали поступать и колониальные товары из африканских и азиатских владений Англии и Голландии, в том числе драгоценности, фрукты, красители, перец и пряности, но прежде всего – серебро, компенсировавшее неблагоприятный для европейцев торговый баланс. Тимоти Брук утверждает, что именно в этом столетии Европа стала полноценным участником глобальной торговли: к евразийской торговле, издавна соединявшей многие страны мира, прибавились связи с заморскими владениями европейских стран, которые установили над новоприсоединенными землями политический, экономический и культурный контроль.

Архангельск как один из главных центров российской торговли с середины XVI и до конца XVII века, несмотря на все сложности, процветал. Суда из Европы могли приходить сюда только в летнее время, путь из Амстердама при благоприятных обстоятельствах занимал четыре недели. Архангельская ярмарка продолжалась до конца августа, и в сентябре корабли уходили обратно. Большинство иностранцев не пытались совершать поездки вглубь страны, так как им запрещалось вести розничную торговлю, к тому же транспортные издержки и пошлины были слишком высокими. В самом Архангельске московские купцы (необязательно «гости» – самые богатые и известные) занимали первенствующее положение по сравнению с торговцами из более мелких городов, – в 1630 году они закупили более половины зарубежных товаров. Иностранные негоцианты получали немалую выгоду – таможенные пошлины были ниже, чем те, которые установила Швеция для своих балтийских портов, а отдаленность Архангельска приводила к тому, что с русскими купцами можно было успешно торговаться: они стремились распродать весь товар, иначе пришлось бы нести расходы на обратную перевозку и хранение.

Купленный в Архангельске товар везли по рекам в Вологду, где пережидали осеннюю распутицу; в XVII веке московские, голландские и английские купцы держали там дома и склады. Сегодня это сонное захолустье, но в годы расцвета города здесь появился огромный собор (1587; рис. 8.1), причем строительство велось под наблюдением членов царской семьи; в окрестностях было много монастырей, предприимчивые настоятели которых активно занимались торговлей. По зимнему первопутку товары доставляли на санях в Ярославль, откуда часть из них везли вниз по Волге, а часть – в Москву. Таким образом, Архангельск давал России кратчайший доступ к глобальным торговым коммуникациям, соединяя волжской путь и европейские морские пути.

Рис. 8.1. Высокий Софийский собор (1568–1570) в Вологде, ныне глубоко провинциальном городе, некогда стоял на оживленном торговом пути между Москвой и Архангельском. Он является одним из многочисленных русских храмов, построенных в стиле московского Успенского собора и призванных символизировать могущество Москвы. Фото Джека Коллманна

В XVI–XVII веках Балтика оставалась средоточием русской торговли, несмотря на постоянные перерывы: по итогам Ливонской войны, завершившейся в 1582 году, Россия потеряла Нарву, свой единственный порт в этих краях, и была вынуждена использовать шведские порты (Ригу и Ревель), а после Смутного времени торговая активность там свелась почти к нулю. Однако Балтика была гораздо ближе Архангельска к тем странам Европы, где наблюдался рост населения, и сроки навигации на ней были дольше. На Балтике русский экспорт до 1680-х годов обслуживался в основном голландцами, пока англичане не опередили их благодаря разнообразию своих колониальных продуктов и более совершенным судостроительным технологиям. Как и в Архангельске, те и другие взаимодействовали с русскими купцами, обменивая европейские ткани и колониальные товары на лен, пеньку, шкуры и юфть, произведенные в Ливонии, Литве и западных областях России.