Россия и ее империя. 1450–1801

В жизни провинциального дворянства важнейшую роль играли региональные центры, вокруг которых оно начало сплачиваться в XVII столетии, заключая браки на местах, объединяя свои владения, где возможно, занимая местные должности, даже если государство формально препятствовало этому (например, воеводские). Спрос на поместья был таким высоким, что у государства не было достаточно населенных земель для его удовлетворения, поэтому служилые часто получали меньше земли, чем полагалось в соответствии с их чином; объем ежегодных денежных и зерновых выдач также оказывался меньше положенного. Дворяне эксплуатировали своих крестьян интенсивнее, чем крупные землевладельцы (как светские, так и церковные) и стремились удержать их от бегства на окраины, где землевладельцы предлагали им лучшие условия. Начиная с 1630-х годов, дворяне постоянно подавали челобитные, иногда коллективные, от имени городского дворянского общества, прося защитить их от крупных земельных собственников («сильных людей»), требуя большей справедливости в местных судах и удлинения срок розыска беглых крестьян. Последний в первой половине XVII века был увеличен с 5 до 15 лет и наконец, по Уложению 1649 года розыск стал бессрочным. Крепостное право окончательно оформилось, в интересах дворянского сословия.

По иронии судьбы, дворянская конница в это время как раз начала сходить со сцены. Московская знать ответила на эти вызовы, сделав своей главной опорой земельную собственность и начав занимать высшие должности в центральных учреждениях, но у провинциального дворянства не было особого выбора. Несмотря на то что с середины XVI по середину XVII века насчитывалось 25 тысяч конных дворян, слабость этих формирований стала очевидной в ходе Смоленской войны (1632–1634), когда из стотысячной армии лишь 16 тысяч человек представляли конницу старого образца; не менее 10 тысяч провинциальных дворян, неспособных обеспечить себя снаряжением для полевых действий, были посланы для усиления местной или крепостной обороны. К моменту начала Тринадцатилетней войны (1654–1667) дворяне из провинции были записаны в рейтарские полки, где они проходили переобучение. При этом они сохраняли свой статус, проходя службу в полках, составленных исключительно из дворян, и могли владеть поместьями и крепостными (в отличие от обычных рейтаров, которые размещались на постой и получали жалованье). В 1678 году служить в полках старого образца разрешалось лишь богатейшим московским дворянам, имевшим от 24 крепостных хозяйств. Все остальные записывались в ряды легкой конницы либо даже пехоты (беднейшие дворяне). Тем самым подрывался сам смысл существования дворянства.

Поместную знать – особенно провинциальную – спасло от исчезновения то обстоятельство, что она играла видную роль в местном управлении и служила опорой самодержавию. Власть дворян над крепостными фактически сделала их главами местных административных органов, что избавляло государство от трат на создание разветвленного бюрократического аппарата и полицейских сил. В политическом отношении государство нуждалось в поддержке дворянства, испытывая постоянную нехватку людских ресурсов. Дворяне постепенно были включены в состав модернизированной армии, сохранив признаки своего положения и могущества: свободу от тягла, исключительное право владения землей и крепостными. В 1682 году было отменено местничество – порядок замещения должностей в зависимости от знатности рода и от должностей, занимавшихся предками (см. главу 7), изжившее себя за несколько десятилетий до того. Однако после этого стали составляться родословные книги для определения того, кто причислен к элите – первый шаг на пути формирования корпоративного дворянского сознания. В первом десятилетии XVIII века ополчение старого образца было преобразовано в легкую конницу, а полки, состоявшие из одних дворян, упразднены. В то же время московское боярство и дворянство оставались нетронутыми, что и предопределило петровские реформы.

БЮРОКРАТЫ КАК ПРЕДСТАВИТЕЛИ ЭЛИТЫ