Россия и ее империя. 1450–1801

В начале XVIII века Россия заявляла свои права на земли вплоть до Тихого океана и, кроме того, договорилась с Китаем об установлении границы по Амуру. Казаки, действуя от имени государства, продвигались на север и восток в поисках дорогих мехов – собольих и прочих. Кроме того, Петр I снарядил экспедиции для исследования Камчатки, дальневосточного побережья и Аляски. Витус Беринг в 1725 году доплыл до Аляски, но на берег не высадился; в 1741-м он вернулся и объявил ее владением России, что положило начало процессу безжалостного подчинения алеутских племен и уничтожения выдр, котиков и других морских млекопитающих. Петр I и его преемники также усилили эксплуатацию Сибири, особенно по той причине, что к концу XVII столетия в казну стало поступать намного меньше дорогих мехов. Новыми приоритетами стали расселение крестьян с целью ведения сельского хозяйства, обеспечение торговых связей с Китаем и развитие металлургии. Петр I послал немецкого ученого Даниэля Мессершмидта для исследования минеральных богатств Сибири. Промышленная добыча началась на Урале с его месторождениями железа и меди: туда были посланы тысячи крепостных, которым пришлось работать в невыносимых условиях. Как и ранее в случае Строгановых, государство сначала давало монопольные права промышленникам. Речь идет прежде всего о Демидовых, к 1730-м годам превративших юго-восточный Урал в важнейший горнодобывающий и металлургический регион страны. Примерно с 1704 года в районе Нерчинска началась добыча серебряных, а с 1730-х годов – и медных руд. В 1720-е годы Демидовы получили монополию на алтайские месторождения, дававшие железо, медь, цинк, свинец, серебро и золото. В 1744 году государство установило прямой контроль над алтайскими месторождениями, а позже – и над нерчинскими серебряными рудниками. Были упорядочены торговые сношения с Китаем (российским государственным караванам разрешалось прибывать в Пекин раз в три года), в то время как Кяхтинский договор (1727) установил границу между двумя странами.

По всей Сибири протянулась линия крупных острогов, охранявшихся казаками и туземными подразделениями (рис. 4.1). Иркутск защищали местные казаки; в 1720-х годах, помимо Иркутского, в восточной Сибири были созданы Тунгусский и Бурятский казачьи полки, которые возглавлялись представителями бурятской элиты; с 1760-х годов они комплектовались путем добровольного набора. Россия и здесь применяла свою политику учета местных особенностей – большинство туземных институтов и практик остались нетронутыми. Однако на протяжении XVIII века она предпринимала попытки искоренить рабство, существовавшее у местных народов – не только из человеколюбия, но и в надежде сделать бывших рабов налогоплательщиками. Как правило, центральная власть чувствовала себя на сибирских просторах не очень уверенно. Вся Сибирь образовывала одну губернию с центром в Тобольске, делившуюся на пять провинций (Вятскую, Соликамскую, Тобольскую, Енисейскую и Иркутскую); в 1764 году из нее была выделена Иркутская губерния. Вся эта обширная территория слабо контролировалась из центра и славилась процветавшим в ней взяточничеством.

Рис. 4.1. Спасская башня (1667) из Илимского острога в Иркутском архитектурно-этнографическом музее «Тальцы»

Административная реформа 1775 года была применена к Сибири (1783) в урезанном виде. В Европейской России губернии стали намного меньше по размеру, в управлении ими власть опиралась на местное дворянство. Позднее в Сибирь (как, впрочем, и в Европейскую Россию) для лучшего контроля стали назначаться генерал-губернаторы. В 1783 году на ее территории появилась третья губерния – Колыванская: в нее вошли земли алтайского горнодобывающего региона, где наблюдался бурный рост населения. С учетом отсутствия местного дворянства и малонаселенности Сибири в целом, судебные и налоговые органы, предусма-тривавшиеся административной реформой 1775 года, вводились там в упрощенном варианте. Главами судебных органов становились чиновники, но при этом, в соответствии с реформой, появились суды низшей инстанции, где заседали представители местного населения, а дела решались согласно традиционным практикам. Во всей Сибири существовало всего 33 уезда и, помимо них, шесть областей на малонаселенных окраинах: в них сохранялось исконное местное самоуправление. Таким образом, контроль над Сибирью был усилен, но центральная власть оберегала местные особенности.