Россия и Европа. Том 2

реакции Опаснее потому, что, начав­шись с резонной реакции на хамскую сверх- державность Франции, очень скоро перерастет этот национализм в антиевропейскую культурно-политическую ориентацию. Под его знаменем большинство образованного общества России примирит­ся с хамством николаевской геополитики, когда, сменив на сверх­державной должности Францию, станет Россия распоряжаться в Ев­ропе, давить Польшу, Молдавию, Валахию и Венгрию и с поистине наполеоновской бесцеремонностью домогаться Константинополя. Отныне большинство это не только не будет осуждать отечественное сверхдержавное хамство, но станет гордиться им как проявлением возвращенного России величия. Наполеона-то в конце концов ока­залось возможно вышибить из страны за несколько месяцев, а вот от консервативного национализма так и не смогла российская эли­та отделаться и за два столетия.

После стольких локальных стычек с «восстановителями балан­са» нет смысла, я думаю, напоминать читателю, что смотрят они сов­сем иначе и на консервативный национализм, и на крушение кон- »

ституционной реформы. Реформа, с ихточки зрения, обречена бы­ла с самого начала совершенно независимо от истерической кампании, развязанной против Сперанского (и Александра Павло­вича). Обречена просто потому, что, по мнению, например, Б.Н. Ми­ронова, была, как мы помним, «антинациональной» и вдобавок еще не соответствовала «архетипам русского сознания».³⁷ Об А.Н. Боха- нове, который усмотрел в ней страшную угрозу «преобразования России в правовое государство», и говорить нечего. Роли геополи­тики в крушении реформы не заметили они вовсе, а рождение кон­сервативного национализма пылко приветствуют. Тот же Миронов,

■Э 7

Знамя

Б.Н. Миронов. Цит. соч., т.2, с. 216.

например, уверен, что идеология эта ставила себе целью «создать национальные идеалы, которые сплотили бы государство, образо­ванное общество и народ в единое целое».³⁸.

Допустим. Но как же тогда объяснить, что так упорно отказывал этот консервативный национализм народу даже в элементарном образовании? И почему на протяжении десятилетий пытался он подменить европейское просвещение народа специальным мужиц­ким или, лучше сказать, московитским просвещением, сознательно консервируя в крестьянстве эти самые московитские «архетипы русского сознания»? Короче, почему так отчаянно стремился кон­сервативный национализм углубить послепетровскую пропасть между образованным обществом и народом, расколоть Россию вместо сплочения её «в единое целое»?

Глава третья Метаморфоза Карамзина

Поскольку читатель не найдет у «восстановителей баланса» не только ответа на эти вопросы, но и самих вопросов, давайте повни­мательнее присмотримся к тому, что же именно защищали консер- вативные националисты, так дружно ополчившиеся на «европей­ские затеи» Сперанского.

Московитское