Россия и Франция. От Петра Великого до Ленина

У внешней политики России в тот период сменился рулевой. Еще до свидания на Бьёркё Ламздорф начал отдаляться от государя. Он помог ему выпутаться из ловушки, затем оставил свой пост и чуть позже тихо угас в Италии. Его преемник Александр Извольский, русский (редкость в российской политике), уже имел сложившуюся репутацию. Он появился на Певческом мосту (где находился МИД) с четким представлением о курсе, который следует избрать России. Будучи горячим сторонником франко-русского союза, в котором видел ключ к безопасности России и подспорье в противостоянии стремлению Германии к наращиванию своего могущества, он считал необходимым открыть этот союз для Англии и расширить его соглашением с Японией. Союза с одной Францией теперь недостаточно, так как в начале ХХ века эта страна, как и Россия, поглощена решением внутренних проблем. Чтобы расширять союзы, нужно, говорил он, отказаться от авантюрных проектов и изменить линию поведения.

Примириться с Японией было несложно. Она вышла из войны, завоевав территории, а значит, будучи расположенной к установлению мирных отношений с побежденным противником. 17 июля 1907 года Извольский подписал с послом Японии в России бароном Мотоно соглашение о статус-кво, открывавшее дорогу к настоящему союзу, который будет заключен тремя годами позже.

Насколько же труднее пришлось в диалоге с Англией! Общественность обеих стран отнюдь не была склонна к преодолению давнего предубеждения против возможного союза. В памяти Николая II отложились события, делавшие саму мысль о сближении невыносимой. Английское правительство, со своей стороны, хоть и благосклонно относилось к такому повороту, выдвигало предварительные условия, надеясь прежде всего сохранить позиции Англии в Индии, а Россия с этой точки зрения внушала ей мало доверия.

Тремя годами ранее Лондон сделал шаг в направлении Франции. Здесь тоже все складывалось далеко не просто. Лондон и Париж разделяло соперничество за колонии. Но Теофиль Делькассе, который в начале века руководил французской дипломатией, был убежден, что опасность для Франции, и для Европы в целом, представляет Германия, мощь которой необходимо сдерживать. Да, Франция располагала заверениями со стороны России, но германская угроза все нарастала, и Делькассе нуждался в договоренности с Лондоном. Ему уже удалось нанести удар по Тройственному союзу, подписав 10 июля 1902 года секретное соглашение с Италией. Сближение с Англией увенчало этот проект. 8 апреля 1904 года родилось «Сердечное согласие» (Антанта). Оно опиралось на подлинное согласие – взаимное признание сфер влияния. Марокко оставалось за Францией, Египет – за Англией. Делькассе сумел договориться с Англией, поскольку она опасалась тогда, что немецкий экспансионизм использует экономические методы для дальнейшего роста. А дорогой сердцу кайзера проект железной дороги Берлин – Багдад угрожал английским интересам в Месопотамии и даже в Индии. Союз с Францией, таким образом, подоспел вовремя. Хотя возникла одна трудность – напряженность в отношениях между Петербургом и Лондоном, пусть даже она, казалось, начала понемногу снижаться. Англичане не могли забыть, что Россия с энтузиазмом поддерживала буров и множество молодых русских дворян отправилось сражаться с «колониалистами» Ее Величества с молчаливого одобрения властей. В 1902 году пришла очередь России возмущаться англо-японским союзом и инцидентами, ознаменовавшими поход кораблей Балтийского флота на Дальний Восток. По мнению русских, случившаяся катастрофа была обусловлена в том числе враждебностью англичан. На Бьёркском свидании Вильгельму II не составило труда растравить старые обиды, чтобы настроить «адмирала Тихого океана» против врага в лице англичан. В момент создания «Сердечного согласия» Теофиль Делькассе имел все основания беспокоиться из-за атмосферы враждебности, все еще отравлявшей англо-русские отношения.

Эти отношения изменились, поскольку и обстановка в Европе менялась очень быстро. Поражение России от Японии убедило Лондон, что у России больше не осталось рычагов давления, которые ей приписывались. Ее авторитет угас, флот уничтожен, она уже не угрожает английским интересам. В то же время, когда Лондон констатировал ослабление России, его внимание привлекла новая реальность. Германия предприняла неслыханные усилия по наращиванию своей военно-морской мощи, бросая Англии вызов, с которым она мириться не могла. Врагом номер один, таким образом, становилась Германия, а это тем более требовало не отвлекаться еще и на Россию. В обеих столицах, Лондоне и Петербурге, пришли к одному выводу: наступило время забыть о разногласиях и наполнить реальным содержанием союзы, направленные против Германии. Лондон признал бессмысленность политики участия в двух союзах, противостоящих друг другу. Нельзя быть с Францией и против России, не лишая эффективности франко-английский союз.