Россия и Германия - стравить ! (От Версаля Вильгельма к Версалю Вильсона)

Как видим, Балк помог не Советской власти, а ее врагам. Конечно, провокация белых имела две цели: спастись самим и попытаться создать конфликт, осложняющий наши отношения с немцами. Но вся эта трагикомическая история кончилась просто: Чрезвычайный штаб Ярославского фронта вступил с Балком в недолгие переговоры, в результате которых, как сообщал отчет ВЧК, "австро-германские пленные сложили оружие, и театр со штабом белогвардейцев очутился в наших руках".

Летом 1918 года в докладной записке на имя кайзера яко бы "покровитель" Ленина генерал Людендорф писал: "Если мы не предпримем наступления (на Россию. - С.К.), то обстановка останется неясной. Мы, возможно, нанесем большевикам смертельный удар и укрепим наше внутриполитическое положение".

Однако были в Германии и дальновидно мыслящие люди, понимавшие, что большевики, именно как потенциально национальная русская сила, не могут быть объективно враждебными Германии как таковой. В "Красной книге ВЧК" есть интересные показания одного из руководителей подпольного "Национального центра" профессора Сергея Андреевича Котляревского. Арестованный в конце гражданской войны, в 1920 году он описывал недавние события следующим образом...

Вначале "профессорская оппозиция" пыталась заигрывать с немцами и запрашивала - какой будет цена за то, что они призовут в Россию германские войска во имя освобождения от большевиков.

Однако близкий к послу Мирбаху советник посольства доктор Рицлер ответил кратко: "Этого спектакля мы русской буржуазии не дадим".

Позже он сам же и разъяснил причину такого ответа.

В мае 1918 года Рицлер встретился в частном доме с Котляревским. Разговор у них получился непринужденным и откровенным. Рицлер, сын знаменитого баварского историка и сам историк, был знаком с Котляревским еще по Мюнхену, где тот когда-то работал над диссертацией и бывал в доме Рицлеров.

- Надежды русских на наше вмешательство иллюзорны, - разочаровал Котляревского Рицлер.

?!?...

Советская власть как-никак заключила с нами мир. К тому же Германия не сочувствует вашим правым кругам. Конечно, "военная партия" и сам Людендорф настроены по отношению к большевикам непримиримо, но есть ведь и объективные соображения...

Какие? - тут же вскинулся Котляревский, - Ведь ранее вы поддерживали наиболее реакционные круги!

Напрасно вы так думаете, - не согласился Рицлер, - пашу реакцию держали на плаву миллиарды французских займов. И что тут может измениться теперь?

Многое, - пытался возразить Котляревский.

Нет, нет, - рассмеялся Рицлер. Кадеты все заражены ненавистью к Германии и находятся под полным влиянием англичан. И даже если бы Германия хотела низвергнуть Советскую власть, то работать на передачу власти в руки кадетов, значит работать на Антанту. К чему это нам?

Немец помолчал и прибавил:

- Левые, между прочим, я говорю об эсэрах, тоже враждебны к Германии. Нет, то правительство, которое вы имеете, наиболее приемлемо как для самой России, так и для нас...

Разговор Рицлера с Котляревским состоялся незадолго до покушения левых эсэров на Мирбаха и левоэсэровского мятежа. Так что в оценке эсеровских настроений Рицлер не ошибся, как и в оценке политических устремлений кадетов. Профессор Милюков в Киеве пытался, впрочем, организовать широкую интервенцию Германии в Великороссию, однако это была попытка установить лишь временный, вынужденный союз с "тевтонами" против "Совдепии".

Хотя показательно то, что, по словам Котляревского, даже в профессорской либеральной среде, ранее не принимавшей Брест-Литовский мир, возникало понимание того, что он был для России единственным выходом.

В уже готовой рухнуть кайзеровской Германии взгляды, подобные тем, которые высказывал Рицлер, не были, увы, главенствующими. Однако даже такая Германия была склонна к определенной лояльной сдержанности в отношении к Советской власти не потому, что эта власть была "прогерманской", а потому, что только она верно понимала, что нужно России от внешнего мира. А необходимы были России, во-первых, мир, а во-вторых - максимально широкие экономические связи с немцами.

В разговоре с Котляревским Рицлер признал, что самостийная Украина более нужна Австро-Венгрии, чем Германии.

И что из этого следует? - поинтересовался Сергей Андреевич.

Ну, во всяком случае, после окончания войны Брест-Литовский мир будет, надо полагать, пересмотрен в духе длительных добрососедских отношений Германии и России. Нам нужно уже сейчас укреплять их экономическую и культурную сторону...

А вскоре левыми эсэрами был убит Мирбах. 14 июля 1918 года в 11 часов вечера доктор Рицлер, исполнявший должность германского дипломатического представителя, посетил народного комиссара иностранных дел Чичерина и сообщил ему со держание только что полученной из Берлина телеграммы. Германское правительство поручало Рицлеру "просить о согласии русского правительства на допущение батальона германских солдат в военной форме для охраны германского посольства и о скорейшей доставке этих солдат в Москву".

Рицлер заверял, что, мол, "всякие оккупационные цели далеки от германского правительства".