Россия и Германия - стравить ! (От Версаля Вильгельма к Версалю Вильсона)

- Теперь вы можете сломать свой телефон...

Пройдет год. Осенью 1915 года Янушкевич будет телеграфировать Сухомлинову: "Армия 3-я и 8-я растаяли... Кадры тают, а пополнения, получающие винтовки в день боя (!!! -С.К.), наперебой сдаются... Нет винтовок, и 150 тысяч чело век стоят без ружей. Час от часу не легче. Ждем от вас манны небесной. Главное, нельзя ли купить винтовок"...

А германская тяжелая артиллерия, не испытывая недостатка в снарядах, громила без устали безоружные массы мужиков, не имевшие не то что патронов, но, как видим, и самих винтовок...

Глава 5.

Война решена, война началась...

Первым днем мобилизации было назначено 31 июля. В этот день в 12 часов 23 минуты по венскому времени в военное министерство Австро-Венгрии тоже поступил указ о всеобщей мобилизации против России, подписанный императором Францом-Иосифом. Сопоставляя время и учитывая разницу в час, можно предположить, что Австрия решилась не одновременно, а вслед за нами, хоть потом утверждалось и обратное. Впрочем, в войну с Россией австрияки пока не вступали.

Не обошлось в последние предвоенные дни и без кавалера высших германских орденов Черного и Красного Орла Витте.

22 марта 1906 года он в телеграмме берлинскому банкиру Мендельсону по поводу возможного германского займа писал о "мудрых принципах, провозглашенных в Бьорке"...

Принципы в Бьорке провозглашались, как мы помним, действительно неглупые, но Витте их сам же и торпедировал.

Теперь он создавал себе образ противника конфликта, но рецепт его был таким: "Надо вовремя прицыкнуть на этого сумасшедшего нахала Вильгельма". В каком смысле "прицыкнуть" и может ли грозный тон неготовой к войне (по словам самого же Витте) России образумить неплохо готовую к ней Германию этого Сергей Юльевич не пояснял.

В полночь 31 июля к Сазонову пришел в очередной раз германский посол Пурталес. Утром его принимал сам Николай, но что значил Николай в России, если нужно было выручать ее, а не вредить ей? Разговор с царем вышел пустым, и теперь Пурталес стоял перед Сазоновым.

- Господин министр, я уполномочен моим правительством передать Вашему правительству, что если к двенадцати часам первого августа Россия не демобилизуется, то Германия тоже объявит мобилизацию.

- Означает ли это войну? - спросил Сазонов. - Нет, но мы к ней чрезвычайно близки.

Кайзер Вильгельм был импульсивен - спору нет. За треть века единоличной видимой власти он выработал стиль совершенно индивидуальный: эффективный реализм в деталях и энергичные иллюзии в общем видении вещей. Германия его юности была всего лишь юнкерской Пруссией, а Германия его поздней зрелости могучим промышленным рейхом, чьи владения протянулись до экватора. И он очень был склонен считать, что Европа должна считаться с ним более, чем с со бой, поскольку был уверен, что он лучше Европы знает, как можно обеспечить благо не только Германии, но и всего континента... И так ли уж кайзер был неправ?

Еще до войны пастор Фридрих Науманн выдвигал идеи "Срединной Европы" при верховенстве Германии. Такая программа находила подкрепление во взглядах промышленников и финансистов Германии. Сразу после начала военных действий 9 сентября 1914 года эти планы как основные цели войны излагал в особой записке канцлер Бетман-Гельвег. Предполагалось создание среднеевропейского экономического союза в составе Австро-Венгрии, ослабленной Франции, Бельгии, Голландии, Дании, Польши, а также Италии, Швеции, Норвегии под "фактическим немецким руководством".

Как можно было оценивать такие идеи с точки зрения интересов и перспектив России?

"Срединная Европа" не угрожала России в том случае, если Россия занималась бы исключительно своим внутренним ростом. Мощная объединенная экономика континентальной Европы сразу раскалывала бы все англосаксонские планы мировой гегемонии, но эта же экономика могла помочь нам в строительстве могучей Российской державы, если бы внешние займы шли на эти цели, а не на строительство "стратегических" дорог по болотам.

Могла ли "Срединная Европа" стать результатом войны? В принципе - да, но только если бы в этой войне против Германии не участвовала Россия.

Возможно, Вильгельм, пастор Фридрих Науманн, канцлер Бетман в своих оценках шансов "Срединной Европы" теоретически и не ошибались... Однако практически в том реальном политическом раскладе, который реализовался к 1914 году, их взгляды были опасной мечтой. Воплотиться в реальность она-таки могла! Но лишь в союзе с Россией. А на такую возможность Вильгельм махнул рукой - в другую сторону давно тянул сам "Нью-Бердичев".

И этот противогерманский маневр проделывался там так ловко, что ход и смысл событий не улавливался даже теми, кому по возрасту, по положению и чину не мешало бы оказаться и более прозорливыми.