Россия и Германия - стравить ! (От Версаля Вильгельма к Версалю Вильсона)

И Дурново не ограничился простой констатацией, а подробно описал суть взаимных экономических отношений: "Что касается немецкого засилья в области нашей экономической жизни... Россия слишком бедна капиталами и промышленной предприимчивостью, чтобы могла обойтись без широкого притока иностранных капиталов. Поэтому известная зависимость от того или другого иностранного капитала неизбежна для нас до тех пор, пока промышленная предприимчивость и материальные средства русского населения не разовьются настолько, что дадут возможность совершенно отказаться от услуг иностранных предпринимателей... Но пока мы в них нуждаемся, немецкий капитал выгоднее для нас, чем всякий другой. Прежде всего этот капитал из всех наиболее дешевый, как довольствующийся наименьшим процентом предпринимательской прибыли... Мало того, значительная доля прибылей, получаемых на вложенные в русскую промышленность германские капиталы, и вовсе от нас не уходит, в отличие от английских и французских капиталистов, германские капиталисты и сами со своими капиталами переезжают в Россию. Англичане и французы сидят себе за границей, до последней копейки выбирая из России вырабатываемые их предприятиями барыши. Напротив того, немцы-предприниматели подолгу проживают в России и быстро русеют. Кто не видал, например, французов и англичан, чуть не всю жизнь проживающих в России и ни слова по-русски не говорящих. Напротив того, много ли видно в России немцев, которые хотя бы с акцентом, ломаным языком, но, все же, не объяснялись бы по-русски?"...

Что же касается экономических аспектов конфликта с немцами, то здесь Дурново мыслил прямо-таки как марксист: "Последствием этой войны окажется такое экономическое положение, перед которым гнет германского капитала покажется легким. Ведь не подлежит сомнению, что война потребует расходов, намного превышающих ограниченные финансовые ресурсы России. Придется обратиться к кредиту союзных и нейтральных государств, а он будет оказан, разумеется, не даром... И вот, неизбежно, даже после победоносного окончания войны, мы попадем в такую финансовую и экономическую кабалу к нашим кредиторам, по сравнению с которой теперешняя зависимость от германского капитала покажется идеалом".

Удивительно, но ширящиеся антигерманские настроения в "образованных" столичных кругах даже советские историки объясняли тем, что растущему-де российскому торгово-промышленному капиталу начинала мешать германская конкуренция. Мол, разрыва русско-германского договора 1904 года особо желали промышленники, так как этим-де устранялся импорт в Россию "германских фабрикатов".

Но "фабрикат" "фабрикату" рознь. Из Германии в Россию поступала подавляющая часть экспорта по статье "машины и масти машин". Одно дело поставить "конкуренту" кровать, сваренную из прокатного "уголка", другое дело - поставить "уголок", и уж совсем иное - поставить прокатный стан, на котором этот "уголок" катают. Так что германские поставки угрожали не столько внутреннему сбыту русских товаров, сколько планам технологического закабаления России англо саксонским и французским капиталом.

А "славянские" обеды, которые весной 1913 года закатывали Рябушинские в компании со "славянофильствующими" кадетскими лидерами под одобрительные взгляды дяди царя -великого князя Николая Николаевича? Что ж, кричали там о "проливах", но пили-гуляли, по сути, во славу Франции, Англии, Бельгии... Отчего и предостерегал Дурново...

И при всей убийственной для деятелей "Нью-Бердичева" и Антанты точности анализа особым гением-пророком Дурново не был. Писал-то он об очевидном. Но много ли было среди российской элиты способных это очевидное видеть и тем более руководствоваться им? Брусилов чуди лось пронемецкое всесилие... Однако о каком всесилии можно было говорить, если ситуацию не переламывали даже документы и аргументы, подобные представленным Дурново?

Николай практических выводов из предупреждения Дурново не сделал, но сомневался... Да и как ему было не сомневаться, если предстояло окончательно решиться на очень многое... Еще пару лет назад, оказавшись перед необходимостью заместить должность нашего посла в Берлине, он предложил его тогдашнему Председателю Совета Министров графу В. Коковцову, сказав:

- Вы знаете, что этот пост очень трудный, наша политика всегда была основана на дружбе с Германией, а теперь обстоятельства так сложились, что нужен человек опытный и выдержанный, как Вы, чтобы ограждать наши интересы.

Коковцов внимательно слушал, не пытаясь даже жестом выразить свою реакцию, и царь продолжил:

- К тому же император Вильгельм Вас, видимо, искренно жалует и расточал мне величайшие похвалы по Вашему адресу.

- Государь, я тронут Вашим доверием, но могу ли я дать совершенно откровенный ответ, или же Ваше решение окончательно? - спросил Коковцов.

- Нет, я не желаю стеснять Вас, Владимир Николаевич, и делаю это предложение потому, что верю в его пользу.