Россия и Япония: стравить!

Впереди всех, читатель! И это явно было так, ибо далее БСЭ сообщала: «Поэтому, когда встала во весь рост проблема рационализации ж.-д. х-ва СССР, в качестве образца была взята именно Я.».

Не Германия, не Америка, не Англия, не Швеция, а Япония, уважаемый мой читатель!

Ознакомившись с этими цифрами, я лишний раз понял — как много значит для истории страны национальный характер ее народа. Огромный континентальный Китай сам разрушал себя, а узенькая островная Япония, за столетия приученная к идеям единого государства, прогрессировала так, что и сталинскому СССР с его пятилетками было впору позавидовать не просто трудолюбию, а «стахановскому» напору японцев.

Япония использовала иностранцев, а вот Китай кормил и обогащал их... В 1934 году в Китае и китайцами (но отнюдь не Китаем) добывалось 28,5 миллиона тонн угля. А вот сводка по предприятиям его угольной промышленности за 1934 год:

Копи, принадлежащие исключительно Китаю, 9062 млн т

Кайланьские копи (английские) 5460 млн т

Другие английские и англо-китайские копи 1637 млн т

Фушуньские копи (японские) 7106 млн т

Другие японские и японо-китайские копи 1637 млн т

Германо-китайские копи 0,879 млн т

Всего с участием иностранного капитала 19 438 млн т

И во всей экономике Китая картина от выше изображенной отличалась мало. При этом по импорту в Китай на первом месте стояла Америка с 26,16 процента, на втором — Япония с 12,21 процента; на третье (с первого перед Первой мировой войной) переместилась Англия с 12 процентами. На Германию приходилось 9 китайского импорта.

С мирового рынка чая Китай вытесняли британские Индия и Цейлон, с рынка шелка-сырца — Япония. С японского рынка хлопка Китай вытесняла та же Индия.

Да, непросто...

Однако почти с начала XX века Китай раздирали на части не только Запад, Япония, Штаты, но и — прежде всего — сам Китай.

Вот как характеризовал процессы на Юго-Западе Китая такой оригинальный исследователь, как Рихард Зорге.

В германском журнале «Цайтшрифт фюр геополитик» в 1938 году, заключая свою аналитическую статью о Кантоне, Зорге писал: «В этом бегло очерченном, охватывающем почти все области провинциальной жизни изменившемся положении Юго-Запада... содержится в значительной мере ответ на так часто задаваемый вопрос о том, как долго просуществуют сплоченность и

единство китайских провинций... Можно, пожалуй, считать, что не все противоречия, раздиравшие ранее по преимуществу формально объединенный под контролем нанкинского правительства Китай, исчезли, и Юго-Запад еще будет преследовать некоторые собственные цели и намерения... Поэтому было бы рискованно уже сегодня объявлять новый откол или самостоятельное конституирование южной провинции полностью невозможным... Корреспонденту кажется, что самое серьезное испытание выковываемого в борьбе практического единства Юго-Запада с остальным Китаем наступит только после окончания борьбы с Японией. Центральное правительство... окажется тогда перед лицом двух больших группировок, и ему придется иметь дело с их руководящими деятелями, новыми путями экономического развития и политическими течениями. Это, с одной стороны, Северо-Запад Китая, находящийся под влиянием коммунистов, а с другой — антикоммунистический, приобретающий все большее значение Юго-Запад».

И над тем, что ждет Китай в будущем, задумывался, естественно, не только Зорге... А что ждало Японию? А что — Россию?

Над Японией пролетали дымные шлейфы от действующих вулканов, ее трясли подвижки земной коры и рождающиеся на просторах океана цунами.

Отошла в прошлое мировая война, осиротившая десятки миллионов людей в десятках стран, а Японию на время озолотившая.

Отошли в прошлое русская Гражданская война и японская антисоветская интервенция в Россию, прекращению этой войны не способствовавшая...

Сдала свои дела в архивы «буферная» Дальневосточная республика, вошедшая в СССР.