Россия и ислам. Том 3

15 Вообще же по крайней мере наивными кажутся в наши дни попытки доказать, будто в России второй половины XIX в. «в умах русских ученых… не успели еще развиться и закрепиться метафизический метод мышления и узкий эмпиризм», – в отличие от Западной Европы, где «и то и другое заняло в науке господствующее положение и прочно закрепилось в качестве познавательно-психологического барьера, стоявшего на пути естественнонаучного прогресса» (Кедров Б.М. Познавательно-психологические проблемы творчества//Философия и социология науки и техники. Ежегодник, 1987. М., 1987. С. 142.).

16 См. подробно: Веселовский Н.И. Григорьев В.В. по его письмам и трудам. СПб., 1887.

17 См. подробно: Батумский М. О некоторых новых тенденциях в историографии первоначального ислама//Народы Азии и Африки. 1987, № 6.

18 Особенно показателен в этом отношении воспитанник Петербургского университета и, по выражению А.Н. Кононова, «создатель русской османистической школы» В.Д. Смирнов (см. подробно: Михаилов М.С. Об изучении турецкой литературы в отечественной тюркологии//Вопросы языка и литературы стран Востока. М., 1958), который, в частности, ратовал за внедрение среди «инородцев» письменности на русской графической основе (см.: Смирнов В. По вопросу о школьном образовании инородцев-мусульман. Отд. оттиск из ЖМНП. T. CCXXIII. Отд. 3).

19 Это обусловливалось и теми сугубо утилитарными задачами, которые ставило правительство перед факультетом восточных языков Петербургского университета, открытым в 1855 г. (см.: Кононов А.Н. Восточный факультет Ленинградского университета//Востоковедение в Ленинградском университете. С. 13).

2 °Cм. подробно: Derrida J. La différence//Theorie d’ensemble. P. 1969.

21 P. Барт пишет: «Дискурсом власти я называю любой дискурс, который вызывает у того, на кого он рассчитан, чувство вины, ощущение своей виновности» (Вступительная лекция на кафедре литературной семиологии//Современная структуралистская идеология (Генезис политологических концепций). М., 1984. С. 106.)

22 См. подробно: Batunsky М. Islam et culture russe. P. 55.

23 Корни явления следует искать в прошлом, на тех этапах, когда формировалась русско-средневековая культура, – с ее этизированностью и, следовательно, с неспособностью создавать целостные и, главное, оригинальные онтолого-космологические системы, с характерной для нее же склонностью к мистике, оказавшейся деструктивной по отношению к миропознавательному интеллектуальному рвению, с ее игнорированием формальной логики и т. д.

24 См. также: Batunsky М. Russian Missionary Literature on Islam // Zeitschrift fiir Religions – und Geistesgeschichte. Bd. XXXIX. Helt 3. 1987. P. 266.

25 В разделах, посвященных миссионерскои исламистике, я ратовал за включение на паритетных началах наряду с «чисто научной» (=«секулярной», «конфессионально-нейтральной» и т. п.) исламистской и христианской (вернее, христианско-миссионерской) литературы об исламе в одну и ту же категорию – «Исламоведение». Это может повлечь за собой радикальный сдвиг в самом понимании его истории, сдвиг, прямо обусловленный кризисом классического – эмпирического, индуктивистского, кумулятивистского – представления об этой науке как таковой. Ведь первоначальные формы ее как «науки» не найдены и не могут быть найдены ни в Новое время, ни даже в новейшее. Они, эти первоначальные формы, – атрибут уже средневековья. Значит, говорить о «естественном» происхождении исламоведения в определенный период европейской истории невозможно: в той или иной форме оно существовало и много столетий назад, и нет ни исторически, ни географически какой-либо «естественной» эволюции исламоведения от «низших» форм его к «высшему» (ибо вообще полностью снимается процедура редукции). Поэтому историк исламоведения должен феноменологически описывать функции компонентов той или иной исламоведческой теории – принципиально, однако, воздерживаясь от вопроса о происхождении и эволюции исламоведения как такового.

26 См.: Batunsky М. Islam and Russian Medieval Culture. P. 10.

27 Сам по себе этот сюжет заслуживает отдельного исследования. Пока же можно ограничиться такой формулировкой: Исламология не сводится к Теории Ислама. Она – более широкое образование, охватывающее как «теорию ислама», так и порождаемые ею эмпирические исследования.