Россия и ислам. Том 3

35 Cm.: Neuner G.B. (HRSG), Leistungsreserve Schôpfertum: Forschungser-gebnisse zur Kreatitât in Schule, Ausbildung und Wissenschaft, Berlin, Dietz. S. 144–146, 187.

36 Это сильно контрастировало с той установкой, которую изложил в 1855 г. первый декан факультета восточных языков А. Казем-бек. Назначение факультета, подчеркнул он, «чисто практическое… приготовление молодых людей по ведомству иностранных дел, военному и других, между инородцами, живущими в пределах нашего отечества. Ученая цель должна занимать наш факультет настолько, насколько это необходимо для приготовления нужных для него преподавателей языков азиатских» (Цит. по: Кононов А.Н. Восточный факультет Ленинградского университета // Востоковедение в Ленинградском университете. Л., 1960. С. 13).

37 См. подробно: Pickles G. Phenomenology, Science and Geography: Spatiality and the Human Sciences. Cambr. etc., 1985.

38 Об интенсификации связей западных исламоведов, в частности великого И. Гольдциэра, с их русскими коллегами см. подробно: Батунский М. К вопросу об идейно-методологических основах творчества И.Гольдциера // Вестник истории мировой культуры. М., 1960, № 6. С. 112.

39 О такого рода понятиях, категориях, концепциях, теориях и философских системах пишет – хотя зачастую и с явными преувеличениями и натяжками, – А. Абдель-Малек (см. подробно его: Civilisations and Social Theory. London. 1981. P. XI).

40 И поныне еще в советской историографии сильно соперничество между ленинградской и московской востоковедческими школами, соперничество, переносимое и на далекое прошлое. Любопытны в этой связи слова московского историка востоковедения Н.А. Кузнецовой: «Кроме благоприятных или неблагоприятных объективных условий существовали такие субъективные обстоятельства, которые способствовали возникновению творческой обстановки в востоковедных коллективах, позволяли раскрыться индивидуальным талантам и значительно продвинуть вперед некоторые отрасли востоковедения. В качестве примера можно взять сотрудничество группы петербургских востоковедов в конце XIX – начале XX вв., благодаря которым отечественное востоковедением, особенно изучение мусульманского Востока, буддизма и др., было выведено на передовые рубежи мировой науки. В этой связи следует сказать о цементирующем влиянии барона В.Р. Розена, научно-семейных связях проф. В.А. Жуковского с Н.Я. Марром и В.В. Бартольдом… желании разрабатывать удачно подсказанные наставником темы… и помощи старшего своему младшему собрату-востоковеду… Правда, отмечалась и некоторая кастовость небольшой группы петербургских востоковедов, сконцентрировавших в своих руках в этот период все академическое и университетское востоковедение (в пределах Петербурга. – М.Б.)». Чуть ниже Н.А. Кузнецова пишет: «…московским дореволюционным востоковедам было свойственно более критическое отношение к работам своих коллег, чем это было принято у петербургских востоковедов» (Кузнецова Н.А. Востоковеды-лазаревцы на рубеже двух веков по их письмам//Формирование гуманистических традиций отечественного востоковедения (до 1917 года). М., 1984. С. 123–124, 139–140). Во всяком случае, и после Октябрьской революции в 1920 г. Сергей Ольденбург утверждал: «Востоковедение существует у нас (т. е. в России. – М.Б.) только в Петербурге», где, в частности, могут учить «по-европейски представителей восточных народов» (Из переписки С.Ф. Ольденбурга с А.М. Горьким // Народы Азии и Африки. 1987. № 5. С. 137).

41 См. о них подробно в массивном исследовании: Waardenburg J.-J. L’Islam dans le miroir de l’Occident. P., 1962.

42 См.: Крачковский И.Ю. Вступительное слово // Памяти академика В.Р. Розена. Статьи и материалы к сорокалетию со дня его смерти. М.-Л., 1947. С. 8. Сборник этот был готов еще осенью 1941 г., но выпуск его задержался в связи с войной. В него вошли доклады на заседании Ассоциации арабистов при Институте востоковедения Академии наук СССР 25 января 1938 г. в связи с 30-летием со дня смерти Розена.

43 Российский посол в Риме А.И. Нелидов не скрывал поэтому своей досады, описывая (в 1899 г.) XII Международный конгресс востоковедов (см.: Данцинг Б.М. Ближний Восток. Сборник статей. М., 1976. С. 318).

44 Как, очевидно, заметил читатель, я оперирую термином «мусульмано-ведение», вовсе не тождественным «исламоведению». Под первым я подразумеваю все, связанное с категорией «мусульманский Восток» (в том числе и его неисламские компоненты), под вторым – лишь то, что непосредственно относится к исламу и его исповедникам.