Россия и кочевники. От древности до революции

Интересным примером политики «встраивания» кочевых народов в структуру Российской империи являются реформы генерал-губернатора Симбирского и Уфимского наместничеств О.А. Игельстрома, которые были реализованы в отношении казахского населения. Целью реформ было в том числе включение традиционной родовой знати в российскую административную структуру. Для этого нужно было устранить от власти местную верхушку (хана и султанов), подчинив казахских родовых властителей русским военным начальникам. В конце ноября 1785 г. Екатерина II одобрила идею об упразднении ханской власти. Хан был вывезен в Уфу с запретом возвращаться в Степь.

О.А. Игельстром начал создавать новую систему управления, основным звеном которой должны были стать т.н. «расправы», в которых работали чиновники из числа и русских, и казахов (первые назначались, вторые – избирались народом). Расправы были созданы по родовому принципу, хотя предполагалось и их территориальное деление. Притом что целью реформ О.А. Игельстрома было усиление интеграции казахских земель в российскую административную структуру, его политика была направлена на «мирное завоевание Степи»[397]. Таким образом, после принятия казахами российского подданства традиционная родовая структура у них даже укрепилась, т.к. после ликвидации ханского владычества «точка власти» была перенесена на уровень рода[398].

У всех кочевых народов происходила постепенная интеграция кровно-родственных отношений в новую систему организации общества[399]. Традиционная жизнь кочевников сохранялась, только без ханов и других высших руководителей, чье место заняла российская власть. Таким образом, «простые» кочевники ничего не теряли и даже приобретали от усиления именно «низовой» власти.

Однако своя специфика была у русско-калмыцких отношений. Относительная самостоятельность привела калмыков к началу формирования полноценного государства в рамках Калмыцкого ханства[400]. Этому способствовало то, что воеводы ближайших русских городов практически не вмешивались во внутренние дела калмыков[401]. Однако после неудачи с достижением независимости и откочевки большей части калмыцкого народа из пределов России в 1771 г. (о чем будет сказано ниже) российские власти ликвидировали самостоятельность Калмыцкого ханства – в том числе из-за опасения рецидива эмиграции. Россия не хотела терять своих подданных.

В то же время в обмен на лишение самостоятельности Калмыцкого ханства Россия даровала местным властителям существенное усиление их прав. 6 декабря 1771 г. в Астрахани калмыцким нойонам был объявлен именной рескрипт Екатерины II. Им были даны неслыханные ранее привилегии и права по отношению к «простолюдинам». Нойоны стали полновластными хозяевами в своих улусах, а российская администрация из осторожности предпочитала не втягиваться и не вмешиваться в местные дела. В итоге в Калмыкии фактически было введено крепостное право, не свойственное кочевому обществу. Со стороны нойонов частым стал произвол по отношению к их подвластным[402].

Таким образом в Калмыкии ставка на местных властителей даже приняла гипертрофированные формы и привела к угнетению «простого народа». Отметим, что этот процесс соответствовал не только общему направлению русской политики в «кочевых» регионах, но и программе Екатерины II по предоставлению дворянскому сословию максимальных «вольностей» в ущерб правам основного населения империи (крестьян). Тем не менее настолько серьезное ухудшение положения «простого народа» в калмыцких улусах, очевидно, было скорее исключением, чем правилом для ситуации в «кочевых» регионах.

В целом политика России в отношении кочевников – в частности казахов и калмыков – была достаточно гибкой и характеризовалась разнообразием стратегий управления этими народами[403]. На юге России сложилась особая управленческая сфера международных связей – «дипломатия в общении с кочевыми народами». Одним из видных ее деятелей был В.Н. Татищев, астраханский губернатор в 1741—1745 гг. Позитивным моментом в управлении астраханских властей кочевниками было то, что первые всегда старались предотвращать конфликтные ситуации[404].

Интеграция кочевых народов в Российское государство на практике осуществлялась в нескольких направлениях, охватывая практически все сферы жизни.

Во-первых, это унификация законодательства и системы управления. В 1741 г. русское правительство обязало калмыцкого хана Дондук-Даши (1741—1761) разработать свод законов, который позволил бы упорядочить русско-калмыцкие отношения. В этом своде была отражена зависимость калмыков от русской экономики, закона и администрации[405]. В 1775 г. в России были приняты «Учреждения для управления губерний», которые определили в том числе административное деление и порядок управления «кочевых» регионов страны.

Во-вторых, введение российских налогов. В Сибири все мероприятия российской власти по отношению к местным народам сводились к обеспечению бесперебойного и максимального поступления ясака. Ясак платили также башкиры[406].