Россия и кочевники. От древности до революции

Во второй половине XIX в. изменился хозяйственный уклад башкир: появились земледелие, лесные, отхожие и другие промыслы. Все это усилило их переход к оседлости. При этом насильственные меры обоседления не поощрялись[800]. В итоге бóльшая часть кочевников-башкир перешли на оседлость.

Буряты, проживавшие на территории Прибайкалья (Иркутская губерния), практически полностью перешли на оседлость. В этом регионе были более сильными русская колонизация, распространение русской культуры, включая земледелие, а также перевод в христианство. Департамент духовных дел иностранных вероисповеданий МВД в 1885 г. сделал вывод, что «крестившиеся буряты считают себя вполне русскими, переходят из кочевого быта в оседлый и от скотоводства к земледелию». Власти считали целесообразным «отделение крещеных инородцев по общественному управлению от соплеменников их – язычников»[801].

Сведения относительно оседлости населения Забайкалья противоречивы. По одним данным, в этом регионе к концу XIX в. буряты и эвенки в целом оставались кочевниками «с небольшим уклоном в зародыше к переходу к новой хозяйственной системе – земледельческой»[802]. (В 1896 г. в составе населения Забайкальской области было 25 597 «крещеных инородцев» и 150 422 буддиста и шаманиста[803].) Однако Н.Л. Петерсон выявил, что 55 % забайкальских «кочевых инородцев» имели пахотные земли. На каждые 100 хозяйств у них приходилось 76 десятин пашни и 73 дома «с настоящими печами». Поэтому он сделал вывод, что «постоянность жилых построек у большинства инородцев и распространенность, хотя и в малых размерах, запашек» – это «признаки известной оседлости»[804]. Такие противоречия в оценках были вызваны и тем, что среди бурят и эвенков было мало строго «кочевых», и тем, что у властей и ученых все еще было недостаточно знаний об «инородцах».

Тем не менее, действительно, с последней четверти XIX в. воздействие русской экономики на забайкальских бурят усиливается. Идет рост оседлости, разведения коров, внедряются рыночные механизмы, происходит распространение грамотности, снижение уровня заболеваемости и смертности. В Агинском регионе оседлыми в 1850 г. было около 80 «инородцев», в 1911 г. – более 650. Одним из показателей культурного воздействия русских и перехода к оседлости была интенсификация заготовки сена. К концу XIX в. ею занимались 70 % хозяйств агинских бурят[805].

На рубеже XIX и ХХ вв. у бурят сокращается поголовье скота – на 13 % с 1897 по 1916 гг. Однако по всей Забайкальской области количество скота увеличилось на 9,6 %[806]. Возможно, что одной из причин сокращения скота у бурят было усиление оседания и переход на земледелие. Общее же увеличение поголовья скота в Забайкалье произошло за счет роста населения региона в результате прибытия «европейских» переселенцев.

Происходило усиление оседания казахского населения. А.А. Кауфман считал, что кочевое скотоводство кустанайских и актюбинских казахов «уже мало чем отличается от скотоводства крестьян богатых пастбищами районов Сибири». Он писал, что ему «неоднократно приходилось слышать отзывы самих киргиз[807]… что они остались кочевниками только по одному названию»[808]. Возможно, что, будучи одним из работников программы переселения, он несколько преувеличивал. Однако даже противник оседания А. Букейханов писал, что «былое, чисто пастушеское хозяйство… постепенно уступает место смешанному земледельчески-пастушескому типу» (там, где есть для этого условия). Он делал вывод, что казахи «осели на землю. Привычное, старое представление о них, как о вечно кочующем народе… является… анахронизмом»[809].

Действительно, в некоторых районах казахской степи оседлость получила существенное развитие. Так, в 1911 г. в четырех уездах Семиреченской области. 25,2 % всех казахских хозяйств были оседлыми и вели земледелие[810]. Тем не менее в целом в Казахстане оставалось 200 тыс. чисто кочевых хозяйств (от 800 тыс. до 1 млн чел.)[811]. В разных областях от 40 до 72 % казахов были в той или иной степени кочевыми (хотя и преобладали полукочевые хозяйства)[812].

Причин оседания казахского населения было несколько. Во-первых, традиционная причина – обеднение[813] (больше всего оседлых давали хозяйства, где было не больше трех единиц скота[814]).

Во-вторых, на процесс оседания большое влияние оказало изъятие земли в пользу казаков и переселенцев, повлекшее резкое сокращение площади пастбищ[815]. Кочевое и полукочевое население часто просило о наделении их землей хотя бы в пределах переселенческой (т.е. земледельческой) нормы. Они понимали, что лучше сохранить в своих руках хотя бы небольшой клочок земли, чем формально пользоваться большой площадью, но не иметь гарантии сохранения ее за собой. Казахи осознали, что в сложившейся ситуации дальнейшее кочевание стало значительной проблемой для них[816]. Интересно, что в советское время А. Турсунбаев писал, что, наоборот, колонизация и перевод всех «кочевых» земель в государственную собственностью были препятствием для оседания[817]. Очевидно, что с этим мнением согласиться нельзя.