Россия и мусульманский мир № 4 / 2015

Эмпирическому многообразию неистинных «истин» противостоит философское рассуждение Аристотеля. Аристотель утверждал, что Ум через причастность предмету мысли мыслит сам себя: то, что способно принимать в себя предмет мысли и сущность, есть Ум. Умозрение – самое приятное и самое лучшее37. Ум через причастность предмету мысли мыслит сам себя, а высшие предметы желания и мысли тождественны друг другу и совпадают с наилучшим или соразмерны наилучшему. Становится понятным исток происхождения морально наилучшего – принципов универсальной морали и универсального права жизни. Они являются результатом деятельности Ума, его мышления о наилучшем, как высших предметах желания и мысли. Иными словами, это не результат обобщения эмпирии жизни, а нечто такое, что вносится в жизнь и исправляет ее.

5. Возвращение философии к исходным основаниям истины

Признание ключевой роли Ума в достижении тождества высших предметов желания и мысли, их совпадение с наилучшим означают вместе с тем и признание возможности формирования идеальной цивилизации.

Исторически принятие философской установки на формирование идеальной цивилизации прошло два различных, если не противоположных по своему философскому смыслу, этапа совпадающих со Средневековьем и Новым временем.

Определяющее влияние философского выбора на характер цивилизационного образа жизни наглядно проявилось в условиях трансформации средневековых христианских ориентаций и становления миропонимания Нового времени. Сформировав интеллектуальные ключи исправления нравственных пороков, философия открывала пути утверждения «идеальной жизни» общества, в котором каждый получает возможность строить свою жизнь по лекалам моральной истины и философии первопричины. Идея исправления жизни под влиянием истины морально наилучшего определила основное направление духовной жизни целой эпохи, эпохи западноевропейского христианства. Тексты Священного писания превратились в своего рода «пищу» схоластической философии, догматы которой стали основанием обучения и воспитания, загоняя общественную жизнь в узкие рамки мертвого догматического мышления и социального поведения.

В своем радикальном выражении идея исправления жизни превратилась в жестокий духовный диктат, который сопровождался судами инквизиции и сожжением еретиков на кострах.

Распространение представления об универсальности нравственной истины на познание в целом и схоластический аристотелизм оказались той духовной плотиной, которая перегородила путь эмирическому и рациональному постижению сущности и законов естественного мира Природы и Человека.

Становление идеальной цивилизации, если даже пускается в ход механизм суда инквизиции и аутодафе, сталкивается с препятствием свободой воли индивида, который видит истину бытия в отступлениях от универсальных принципов нравственной жизни. И это не только формы поведения людей дна. Эразм Роттердамский (1469–1536) в письме Мартину Лютеру (8 мая 1524 г.) описывал поведение Ульриха фон Гуттена, писателя-гуманиста, идейного вождя рыцарского восстания (1522–1523): «Я ни слова не сказал о жизни Гуттена, о его роскоши, о пьянстве, о дерзком распутстве, о глупейшей его похвальбе, которой никто из друзей не в силах вынести, о расточительстве, о деньгах, отнятых у картезианцев, об ушах, которые он отрезал у двух проповедников, о разбое, который он учинил трем аббатам на большой дороге, за каковое преступление казнили одного из его слуг, и о других широко известных его преступлениях»38. Разве Ульрих фон Гуттен не является предтечей Алекса, главного героя романа Энтони Бёрджесса «Заводной апельсин»?

Каковы же рецепты, которые предлагает Эразм Роттердамский для излечения цивилизационной болезни времени?

Эразм Роттердамский считает, что человеческая воля, испорченная грехом, испорчена до такой степени, что без особой благодати – действенной или побуждающей – она не может склониться к добру. «Я допускаю, – пишет он, – что у тех, которые освобождены посредством крещения и веры, человеческая воля сама по себе более склонна к злу, чем к добру»39. Спасение – это разум. Только разум может научить человека благодати. Поэтому необходимо раскрывать разумный смысл Священного писания и путем разума вести человека к истине. Разум, открывая истину, формирует правильную волю.

Эразм говорил о своем желании, чтобы повсюду победила истина, которая, возможно, засияет как огонь при ударе кремня о кремень40.

В жизни, считает Эразм, проявляется тройной закон: закон природы, закон дела и закон веры. Закон природы высечен в сердцах всех людей. Согласно этому закону несправедливо, если кто-нибудь делает другому то, чего не хочет, чтобы делали ему.

Закон дела грозит наказанием. «Не убивай; если убьешь – будешь убит». «Не прелюбодействуй; если прелюбодействуешь – будешь побит камнями».