Россия и мусульманский мир № 4 / 2015

Истина последующего, возникающего из первопричины, возникает на основе реальности той формы, которую принимает мироздание, качества которого соответствуют реальности бытия человека. Целостность мироздания, обладающего смыслом, это вместе с тем и отрицание дурной бесконечности явлений и видов причин. Если бы были беспредельны по количеству виды причин, то было бы невозможно познание: беспредельно прибавляемое нельзя пройти в конечное время35. Стало быть, истинное познание «привязано» к специфике человека. Значит ли это, что истинное познание обусловлено особенностями человека, т.е. оно субъективно по определению, или же мы должны допустить безличный Ум, постигающий истину Бытия, независимую от субъективной специфики человека? Так, например, разве зависит математическая точность от психологических и интеллектуальных особенностей конкретных индивидов или же ее носителем следует считать безликий Ум, диктующий истину математического знания индивидуальным головам?

Если это так, то проблема бесконечности оказывается решаемой: информационный носитель свойств рода вещей заключает в себе всю вероятную бесконечность их эмпирических проявлений. Таким образом, философия очерчивает качества мироздания, которые имеют смысл. Она превращается в ЛОГОС, т.е. осмысленные отношения вещей и бытия человека. «Вещи не “говорят” и не “заговаривают” с нами, если прежде мы сами не обращаемся к ним своей мыслью»36. Мысль человека обращается к окружающему миру во всем его многообразии, формируя то знание отношений с ним, которое позволяет сохранять стабильность цивилизационного бытия; она обращается к формам социальной жизни, определяя ее адекватные общие правила и этические нормы; она обращается к собственной мысли, формулируя законы логики, т.е. правила правильного мышления. Так возникает мышление о мышлении, рефлексия, на основе которой возникают порождения мысли, произведения, создающие формы жизни.

Возникает возможность создания условий цивилизационной эволюции. Человек превращается в демиурга своей судьбы при условии, что он научился правильно мыслить и обрел способность обеспечивать формирование констант цивилизационного бытия. Это – не частное знание, а понимание сущего в целом, которое являет себя как истина, пренебрежение которой чревато катастрофой.

В силу свободы человек может считать безусловным свой каприз, свой личный интерес, а не константы истины цивилизационного бытия. В этом заложена возможность цивилизационной катастрофы по причине самого человека. О возможности и даже неизбежности такой катастрофы писал Фридрих Ницше в своей работе «Об истине и лжи во внеморальном смысле». Умные животные, утверждал он, выдумали познание. То была самая горделивая и самая лживая минута мировой истории. После нескольких вздохов природы звезда застыла, и умным животным пришлось умереть. Философская истина схватывает риски, связанные с многозначностью мышления и результатов его воздействия на формы исторического бытия. Человек, следуя приоритету своих непосредственных потребностей, заставляет «застыть природу», что влечет за собой его собственную смерть.

В современной ситуации, когда легитимизированы информационные построения тотальной лжи, выдаваемой за моральную истину, представляется вполне реальным рождение новых тотальных цивилизационных рисков.

Феномен тотальной информационной лжи возникает на почве индивидуального, социального, этнического, национального погружения в рефлексию, в себя как единственный центр бытия, создающий универсальные смыслы, обязательные для всех. Это – исключительность, которая превращает свое сказанное в действующую реальность. Эта реальность относится к себе самой как рефлексия и в себе находит истину, которая через действие человека превращается в сущее. Иными словами, эта реальность возникает до сущего. Сущего, соответствующего этой реальности, пока нет, но она может, при правильной организации действия, превратиться в сущее. Частное сущее, претендующее на выражение универсальной истины, потенциально несет в себе возможность цивилизационной самодеструкции. Возникает множество частных «истин» совпадающих с не-истиной цивилизационного целого.