Россия и Польша. Противостояние в веках

Денег в казне повстанцев не было, налоги не платились, пожертвования поступали туго, рекруты не являлись, и немногочисленная армия Костюшко терпела во всем лишения. Попытка Костюшко сформировать войско из добровольцев потерпела неудачу: удалось организовать всего один отряд в две тысячи человек. Чтобы привлечь к восстанию хлопов, из которых Костюшко думал организовать отряды «косиньеров» (вооруженных косами), он стал носить мужицкую сермягу и сам ездил по деревням, стараясь во всем подражать образу жизни хлопов, и пользовался каждым случаем, чтобы убеждать их присоединиться к восстанию, обещая за это свободу и землю. Однако и такая агитация заметного успеха не имела. Вместо предполагавшихся по плану восстания 400 тысяч человек «посполитное рушение» набрало для Костюшко к осени 1794 г. едва лишь 40 тысяч.

Как уже говорилось, беднягу Игельстрома спас на даче княгини Чарторыской отряд пруссаков. Вскоре в пределы Польши вступили и главные силы Пруссии во главе с Фридрихом Вильгельмом II. Пруссаки спешили не столько разбить повстанческую армию, сколько затем, чтобы занять большую территорию, чтобы иметь хороший козырь при новом разделе Польши. А в том, что он неминуем, «толстый король» не сомневался ни секунды.

Чтобы предупредить соединение отдельных русских отрядов (Денисова, Хрущева и Рахманинова), Костюшко решил атаковать Денисова при деревне Шековичи. Но Денисов, на помощь к которому подоспели прусские войска, сам начал атаку и наголову разбил поляков.

15 июня Краков сдался пруссакам. Костюшко приказал казнить коменданта краковского гарнизона. Прусские войска подошли к Варшаве, но Костюшко удалось стянуть к столице значительные силы, и немцы, постояв пару месяцев под Варшавой, ушли.

10 сентября Костюшко распорядился взять в казну для нужд армии все ценности в серебре и золоте, не только хранившиеся в казенных и общественных местах, но и в монастырях, церквях и у частных лиц. Все полученное таким образом имущество должно было служить обеспечением 5-процентных бумаг, которые выпускались временным правительством.

18 сентября 1794 г. ввиду явной своей неудачи «посполитное рушение» было объявлено распущенным, а вместо него велено было усилить рекрутский набор.

Между тем русские действовали куда успешнее, чем пруссаки. В июле к Вильно подошел русский отряд генерал-майора Кноринга. К тому времени полякам удалось сильно укрепить Вильно и свезти туда мощную артиллерию. Командовал поляками генерал Иосиф Заиончек[60]. 8 июля русские взяли приступом часть ретраншемента, но попытка овладеть самим городом не удалась.

30 августа 1794 г. к Вильно подошел отряд генерал-майора Германа, а на рассвете 31 августа была предпринята вторичная атака Вильно, закончившаяся занятием города.

Главное командование русскими войсками Екатерина II поручила графу Петру Александровичу Румянцеву-Задунайскому (1725–1796), что стало большим утешением для престарелого и больного полководца, сознавшегося, впрочем, что командование это может быть теперь чисто фиктивным.

Румянцев немедленно принял первое и последнее свое собственное решение, вызвав в Польшу Суворова без санкции императрицы. Лишь задним числом Екатерина писала: «Я послала две армии в Польшу – одну действительную, другую Суворова».

С десятитысячным отрядом Суворов прошел от Днестра на Буг, сделав 560 верст за 20 дней. Ни Румянцев, ни сама императрица больше не вмешивались в дела Суворова.

4 сентября Суворов атаковал и разбил под Кобрином передовой отряд поляков под командованием генерал-майора Ружича.

Любопытно, что когда генерал Сераковский донес Костюшко о появлении на театре военных действий Суворова, тот ответил, что бояться нечего: «Это не тот Суворов, а другой, казачий атаман». Генералиссимус все еще думал, что Суворов – на юге Украины.

6 сентября у монастыря при Крупчице, в 15 верстах от Кобрина, произошла встреча с корпусом генерала Сераковского, насчитывавшим 16 тысяч человек при 28 орудиях. «Сей мятежнический корпус, – писал Суворов, – состоял из лучших их войск, знатной части старых коронной гвардии и иных полков, исправно выэкзерцированных».

Сражение началось в 10 часов утра и закончилось в 6 часов вечера поражением поляков. Понеся большие потери, корпус Сераковского отступил в сторону Бреста. Победа русских войск во многом объяснялась решительностью их штыковых атак. Суворов отмечал, что нигде так не блистало холодное оружие, как при Крупчице.

Войска Суворова, преследуя корпус Сераковского, 8 сентября под Брестом полностью разгромили его. Корпус перестал существовать. «В первый раз по всеподданнейшей моей ее императорскому величеству более 50-ти лет службе, – писал Суворов, – сподобился я видеть сокрушение знатного, у неприятеля лучшего, исправного, обученного и отчаянно бьющегося корпуса – в поле! на затруднительном местоположении».