Россия и последние войны ХХ века

Накануне, 10 декабря, в 22.00 командующий войсками СКВО доложил о готовности группировок федеральных войск к проведению операции, которая и началась на следующее утро. Федеральные войска тремя колоннами [1140] вошли на территорию Чечни в 7.00 — с опозданием на 2 часа, которое сразу же спутало карты. Предполагалось, что сопредельные с Чечней районы Ингушетии и Дагестана войска пройдут ранним утром, около 5 часов, когда дороги еще безлюдны. Однако необъяснимая задержка с началом движения сразу же привела к столкновению колонн с массами местного населения. К тому же, по всем признакам, в толпу, традиционно идущую и едущую на рынки и по иным своим делам, были заблаговременно внедрены боевики, а это значит, что чеченская сторона была хорошо информирована о времени и маршруте движения военных колонн. В первый же день на подходах к Чечне со стороны Ингушетии и Дагестана были взяты в плен десятки солдат федеральных войск — взяты способом, с которым Российская армия будет сталкиваться далее и в самой Чечне и который не имел бы ни малейших шансов на успех, если бы не предательская невнятность распоряжений российского командования.

Происходило это так: женщины и дети из местных селений обступали и останавливали боевые машины, следующие в походных колоннах, а затем рассредоточенные в толпе боевики разоружали солдат. Последние же не имели четкого приказа на применение оружия и открытие огня на поражение, что уже само по себе, по меньшей мере, странно для армии, начинающей военную кампанию. Между тем странность эта присутствовала и далее, отмечается многими участниками военных действий в Чечне, но до сих пор не получила вразумительного объяснения. Российским солдатам, рассказывает один из них, постоянно приходилось действовать с оглядкой на работников военной прокуратуры, на которых помимо прочих задач был возложен контроль за правильностью применения оружия российскими военными, что не давало последним возможности, особенно вначале, адекватно реагировать на действия боевиков. «Перед тем, как произвести выстрел, солдат думал о том, не займется ли им в последствии военная прокуратура. Право «первого выстрела» принадлежало боевикам, чем они и не преминули воспользоваться».

Уже на первом же этапе движения, еще до подхода к Грозному, машины, перевозившие солдат, колесная бронетехника приводилась в негодное состояние; разворачивались уже и настоящие боевые действия. При этом возникли новые странности. Когда одна из групп спецназа обнаружила чеченские «Грады» [1141] с РСЗО, приведенными в состояние боевой готовности и направленными в сторону движения российских войск, об этом, естественно, сообщили командованию.

«Наверху усомнились и выслали еще группу на вертолетах, «доразведать», — рассказывает Александр Скобенников. — Первое сообщение подтвердилось. Запросили «добро» на ликвидацию «Градов». Командование отвечает: «Подождите, вопрос решается». Прилетевшие вертолеты покружили и, не получив команды на открытие огня, развернулись и ушли. Потом в одном из них насчитали двенадцать пробоин. Ну, а «духи» дали залп по колонне наших десантников. Были большие потери, в том числе погибли офицеры штаба ВДВ. Только после этого дали приказ уничтожить «Грады». Однако чеченцы не стали дожидаться, когда их размажут. Отстрелялись и тут же ушли».

Ситуация типичная для странной войны.»…«Подождите, вопрос решается», — это приходилось слышать в Чечне постоянно. Только мы потом ждать-то перестали. Чего пацанов даром гробить. Действовали все чаще и чаще на свой страх и риск…»

«Сюрпризы», подобные описанному, изобиловали на протяжении всего продвижения к Грозному [1142], и это тем более удивительно, что, по меньшей мере, с 1 декабря Российская армия вела интенсивную воздушную и наземную разведку. По свидетельству спецназовцев, «все маршруты предстоящего вторжения были изучены нами досконально. Мы знали буквально каждый бугорок, каждый кустик. Знали поименно всех полевых командиров, зоны ответственности их групп, вооружение, численность». Но — «вся информация, собранная нами потом и кровью, оказалась совершенно невостребованной».

Что дудаевцы были хорошо информированы о предстоящих военных действиях и основательно готовились к ним, говорил и генерал-полковник А.Квашнин [1143], по словам которого, «группировка дудаевских вооруженных формирований к 21 декабря 1994 года была сосредоточена в 40–45 опорных пунктах, хорошо оборудованных в инженерном отношении, включая завалы, минные заграждения, позиции для стрельбы из танков, БМП и артиллерии» [1144].