Россия. История успеха. Перед потопом

Подведем итоги. Россия быстро эволюционировала от самодержавия к конституционной монархии и в 1905–1906 гг. стала таковой. Сложилось де-юре правовое государство на базе рыночной экономики, частной собственности, достаточно эффективной судебной системы и с опорой на быстро развивающуюся культуру, науку, технику и образование. Общественные настроения и требования доводились до властных структур, был выработан механизм принятия политических решений, в котором участвовали Государственная дума, политические партии, представители общества, земства, функционировали информационные агентства, свободная пресса. Действовали многие тысячи добровольных общественных организаций (только благотворительной деятельностью занимались в 1913 г. 4762 общества), стремительно развивалось кооперативное движение. Государственная власть считалась с критически (к сожалению, сверхкритически) мыслящим общественным мнением. Если это не гражданское общество, то что же это? Невозможно не согласиться с Б. Н. Мироновым: «Через одно-два поколения [все это] вошло бы в плоть и кровь общественной жизни, и демократический режим стал бы необратимым… Между тем в конце XIX– начале XX в. общественность в массе своей была искренне убеждена, что страна находится в состоянии перманентного кризиса, что положение народа ухудшается».

7. Информационная война, приведшая к революции

Как возникла подобная убежденность? Главная причина общественного конфликта, приведшего к революциям 1905 и 1917 гг., заключалась в борьбе за власть. Радикалы мечтали сами руководить процессами реформирования России. Они толкали страну к революции, на волне которой надеялись отнять власть у существовавшего государственного аппарата. Начиная с 1840-х гг. постоянно находились «властители дум», диктовавшие тогдашней интеллигенции, как ей следует правильно думать. Критик и публицист Павел Анненков охарактеризовал их как «воюющий орден, который… стоял поперек всего течения современной ему жизни»[152]. Он же очень точно подметил, что такого рода «повествователи, как Щедрин и Печерский, обязаны подбавлять каждый раз жизненной мерзости… для успеха» (Труды ГБЛ, сб. 3. М., 1934. С. 71) ниспровергателей и разрушителей. Радикальная интеллигенция была приучена к мысли, что видеть вокруг себя что-то хорошее стыдно. Выдающимся карикатуристом русской жизни был барственный Н. А. Некрасов, твердо державшийся в рамках однажды найденного и хорошо продававшегося обличительного пафоса[153]. Некрасов был среди втайне недовольных Манифестом 19 февраля 1861 г. – он «потерял тему». «Наша… больная и злобная обличительная литература есть не столько лечение, сколько сама болезнь», – записал в своем дневнике в 1918 г. знаменитый публицист Михаил Меньшиков. Вскоре после этого его расстреляли на берегу Валдайского озера духовные внучата тех самых чернышевских и добролюбовых, что звали Русь к топору.

Беспросветный, мрачный образ России второй половины ХГХ – начала XX в. создавался радикальной интеллигентской контрэлитой (как кадетско-либеральной, так и марксистско-народнической) намеренно, с целью дискредитации своих политических противников, это было частью борьбы за власть. В работах Б. Н. Миронова, М. Д. Давыдова, С. В. Куликова, В. В. Думного, Е. М. Уилбур (США) и других исследователей выявлено множество фактов сознательной («из лучших побуждений») и бессознательной подтасовки фактов относительно положения народа. Интеллигенция же свято верила своим кумирам – либеральным и социалистическим, – не сомневаясь, что народ, и прежде всего крестьянство, действительно вымирает и спасти его может лишь низвержение «царизма».