Россия – Крым – Украина. Опыт взаимоотношений в годы революции и Гражданской войны

В равной мере нельзя полностью согласиться и с точкой зрения, согласно которой «известно было, что все население Крыма (подчеркнуто мною. – В.С.), кроме россиян, было за единение Крыма с Украиной и очень много прибывало делегаций из Крыма с просьбами к нашему правительству (Ф.А. Лизогуба. – В.С.) помочь им присоединиться к Украине»[226].

В распоряжении историков есть достаточно авторитетных источников для воссоздания объективной, практически точной картины развития действительно непростых, во многом противоречивых отношений Украины и Крыма в 1918 г., в том числе и в условиях открывшихся возможностей для решения существовавших проблем путем переговоров.

В конце сентября 1918 г. в Киев прибыла делегация правительства Крыма в составе А.М. Ахматовича (литовский татарин, министр юстиции, глава делегации), Н.В. Чарикова (министр образования), Л.Л. Фримана (министр путей сообщения), В.Л. Домброво (министр снабжения), Д.И. Никифорова (управляющий Министерством финансов). Делегация получила право «подписывать от имени Крымского Краевого правительства все соглашения, договоры и иные акты», выработанные в переговорном процессе[227], хотя посланцы получили и конфиденциальную памятную записку с дополнительными инструкциями и указаниями (ее содержание было доведено и до сведения германского командования), учитывавшими, в частности, и предварительные секретные договоренности с оккупантами, о которых не должна была знать украинская сторона[228].

Украинскую Державу представляли Ф.А. Лизогуб – глава правительства, Д.И. Дорошенко – министр иностранных дел, И.А. Кистяковский – министр внутренних дел, А.К. Ржепецкий – министр финансов и А.Ф. Рогоза (военный министр), уполномоченные подписывать акты и договоренности по всем вопросам политического, финансового, экономического и административного характера[229]. Немецкое командование направило в качестве наблюдателя принца Рейса.

Конечно, немецкие оккупанты хотели быть и действительно были в курсе переговорного процесса, чтобы не допустить непредвиденного поворота событий, преподнесения нежелательного сюрприза. И все же некоторым преувеличением представляется суждение высокого правительственного чиновника того времени Н.М. Могилянского, считавшего, что «немцы постоянно и намеренно путали карты при переговорах Украины с Крымом, чтобы и здесь как-нибудь невзначай не было достигнуто какого-нибудь соглашения. Divide et impera (разделяй и властвуй) было их лозунгом. А русские Украины и Крыма, серьезно вообразив себя двумя государствами, вели таможенную войну между собой, будто кому-то было полезно, чтобы в Крыму гнили продукты, когда в Киеве на них стояли безумные цены. Позорная страница»[230].

За происходящим в Киеве пристально следили и в Москве, чутко реагируя на каждый шаг переговорщиков. Сообщая читателям о развитии событий, «Правда», очевидно, пыталась информационно повлиять на позицию прежде всего крымчан, скрыто приветствуя их неуступчивость украинской стороне.

«По словам делегатов из Крыма, – отмечал орган ЦК РКП(б), – у них имеются инструкции отстаивать установление федеративного принципа создания Союза государств на началах, подобных союзу Баварии и Пруссии, то есть настаивать на сохранении Крымского правительства, войска, финансов, установления границ, и прочее.

Положение Крыма настолько блестяще, что слияние или союз с Украиной не диктуется ни социальными, ни экономическими условиями. Крымское правительство намерено говорить с украинским, как равный с равным, будет отстаивать те же права, что и Украина для себя.

Со стороны Украины для ведения переговоров намечены 4 министра с определенными полномочиями: настаивать на слиянии Крыма с Украиной, признание власти гетмана, предоставление Крыму автономии в виде местного самоуправления и недопущение самостоятельного для Крыма бюджета и денежного обращения»[231].

Переговоры, начавшиеся 5 октября 1918 г., шли трудно и малопродуктивно. Крымские представители под любыми предлогами стремились уклониться от четких ответов на предложения объединения с Украиной[232]. Гетманские министры заявили о неспособности крымских делегатов проявлять волю и отражать желания всего населения полуострова, потребовали подключения к переговорам представителей основных национальных групп Крыма.