Россия – наша любовь

Кроме того, мы побывали в Томске в гостях у Ханевичей, где хозяйка угощала нас настоящими пельменями, начинка в которых должна состоять из трех видов мяса: баранины, говядины и свинины, а также лука. Здесь их тоже подавали в горшочках и поливали отличным соусом. Мы узнали, что такое «сибирское гостеприимство», о котором столько написано нашими ссыльными как XIX, так и XX веках. Мы советуем обратиться к мемуарам беглеца Руфина Петровского, опубликованным в Познани в 1860–1861 годах, но, к сожалению, до сих пор еще не переизданным с должным научным комментарием.

В местном архиве я нашла интересные материалы о побегах польских ссыльных из Томска. Сотрудники приветливые и улыбчивые. Вообще, в российской глубинке гораздо проще получить необходимые документы и пользоваться ими. Даже прохожие намного приятнее, чем в Москве, загаженной нуворишами и богатыми иностранцами, особенно американцами. Чтобы хорошо себя чувствовать в столице, нужно иметь там настоящих друзей.

Но самое большое впечатление на нас произвела поездка в родное село Василия Ханевича – Белосток, находящееся под Томском. На сегодняшний день это по-прежнему богатая деревня, в которой не так давно был построен деревянный костел. Мы были на мессе, которую совершал молодой католический священник. Была молодежь и довольно много старушек, которые хорошо помнили и язык, и давние времена, когда они приехали с родителями в рамках столыпинского освоения Сибири. Шел 1912 год, и тысячи безземельных крестьян добровольно приехали из западных губерний, а также из Серадзской губернии Царства Польского, чтобы получить подъемные на обзаведение хозяйством и начать жить самостоятельно. Одни возвращались, другие прижились здесь, и спустя годы, когда началась революция, еще до того, как ее последствия стали здесь ощутимы, они работали на процветающих фермах. Красивейший пейзаж, обширные луга, небольшие холмы, на горизонте леса. За деревней большие пруды или озера. За ними также есть деревни, которые местные жители называют «За Байкалом».

В память о нашей поездке мы посадили в саду у костела два кедра. Судя по всему, за ними ухаживают местные жители, и они прекрасно растут. Кедровые орехи – это великолепный местный деликатес, а также важное сырье для производства масла (кстати, одним из первых, кто основал такой маслобойный завод, был польский ссыльный Константин Савичевский, изобретатель машины для отжима масла из этих орешков, приехавший сюда во второй четверти XIX века. Он был освобожден по амнистии в связи с коронацией 1856 года, но еще несколько раз приезжал в Сибирь, чтобы присматривать за своим производством).

Нас встретили хлебом-солью – символические дары принял руководитель нашей группы Януш Пшевлоцкий. Потом был торжественный прием: огромный стол был заставлен блюдами собственного изготовления, из купленного была только водка. Беседы, тосты, смех, непринужденная обстановка. Никто не вспоминал о страшном прошлом. Радуются тому, что есть, и надеются, что станет лучше. Интересно, что никто из Сибири, в отличие от Казахстана, не хочет возвращаться в Польшу. Они вросли корнями в эту землю, хотят только, чтобы были свой костел, священник и учителя польского языка, чтобы поехать в страну своих предков в отпуск, на религиозные праздники, иметь право признаться в том, что у них есть польские корни, в чем им долгое время было отказано и за что им грозили страшные приговоры.

В сумерках мы с волнением и восхищением наблюдали, как стадо коров возвращалось с пастбища, и каждая сворачивает к своему загону, как солнце садиться в тишине, а дома выглядят зажиточными. Мы были в одном из них – у семьи Ханевичей, продолжающей вести хозяйство. Дом обустроен по-городскому, уютный. Конечно, приехавший на один день гость мало что узнает о повседневных заботах и проблемах, с которыми они сталкиваются. Однако, если бы они не чувствовали себя здесь как дома, если бы они жили с ощущением отсутствия перспектив, то безусловно один за другим постарались бы вернуться в Польшу.

Главный летописец Белостока – это Василий Ханевич. Именно он первым начал расспрашивать родителей о прошлом. В течение многих лет он собирал материалы о жителях своего села и опубликовал их в 1993 году в книге объемом в сто девяносто страниц под многозначительным названием «Белостокская трагедия», изданной на плохой бумаге филиалом «Мемориала» в Томске при финансовой поддержке Томского машиностроительного техникума, администрации самого села и возрожденного Польского дома в Томске. В ней в заключении приводится список ста двух жителей Белостока, большинство из которых было расстреляно в 1937–1938 годах.