Россия – наша любовь

Мы пригласили практически всех, кто, как мы знали, был заинтересован в участии и готов представить что-то новое. Согласились принять участие польские исследователи из Августова и Варшавы, Вроцлава и Гданьска, Кельце и Кракова, Люблина и Познани, Сувалки и Торуни. Не последовало отказа ни от кого из «детей капитана Гранта», которые многие годы вели архивные поиски. Участники приехали из далеких Архангельска и Барнаула, из Вологды и Гродно, Иркутска и Екатеринбурга, из Казани и Минска, из Москвы и Омска, из Томска и Чебоксар и, наконец, согласно алфавиту из Якутска. Всего в конференции приняло участие более сорока историков, архивистов и сотрудников музеев. После выступлений, строго ограниченных до 15 минут, проводилась дискуссия. Я намеренно не перечисляю имена выступавших или названия их выступлений: их можно найти в огромном сборнике материалов конференции по Январскому восстанию 1863–1864 годов, насчитывающем большеформатные триста тридцать четыре страницы, который вышел под редакцией организаторов в издательстве Свентокшиской академии в Кельце в 2005 году[252].

«Дети капитана Гранта» на торжественном ужине в Кельце; за столом справа: Василий Ханевич из Томска, Марина Новоселова из Иркутска и Ирина Никулина из Барнаула

«Дети капитана Гранта» на торжественном ужине в Кельце; стоит, наклонившись, Веслав Цабан, сидят слева направо: Николас Мобек из Парижа, Слава Павлов из Чебоксар, Анна Брус из Варшавы и Антоний Кучиньский из Вроцлава

После конференции состоялась однодневная поездка на автобусе по Кельцкой земле. Спереди с микрофоном в руке сидел ректор Свентокшиской академии, профессор Адам Массальский, большой любитель своей «малой родины», который объяснял, куда мы идем, говорил, когда остановиться, а поскольку была плохая погода, он выходил под зонтиком и продолжал рассказывать и делал это настолько интересно, что мы практически не замечали ни холода, ни дождя. Организаторы решили ознакомить участников конференции с местами, связанными с Январским восстанием на этих территориях.

Итак, выехав из Кельце, мы остановились у креста в населенном пункте Выстемпа – здесь по замыслу Стефана Жеромского происходило действие его повести «Эхо лесов», о чем нам напомнил ректор Массальский. Затем мы отправились в Сухеднюв, где когда-то были расквартированы солдаты Мариана Лангевича. В местной католической церкви можно увидеть знамя его отряда, которое было изготовлено на средства местных жителей по инициативе Ядвиги Прендовской, курьера Лангевича, в будущем ссыльной и автора дневника. Через Бодзентин, где в январскую ночь с 22 на 23 января 1863 года партизаны успешно атаковали российский отряд, мы добрались до горы Лыса-Гура, где находится могила повстанцев, погибших в стычке. В этом месте Василий Ханевич вместе с несколькими более физически активными коллегами забрался по размытому дождями пути на саму гору, чтобы там разбросать горсть земли, привезенную из Томска с ликвидируемого кладбища ссыльных участников Январского восстания. Это был невероятно трогательный момент. На обратном пути мы посетили мавзолей в Михневе.

В этой деревне, оказывавшей поддержку партизанским отрядам Армии Крайовой и Крестьянским батальонам, 12 июля 1943 года гитлеровцы в качестве мести живьем сожгли всех жителей, включая женщин и детей, стреляя в тех, кто пытался бежать. На мемориальной доске об этой пацификации выгравированы имена двухсот трех жертв; самой младшей было девять дней. Мы, молча, почтили их память… и направились сначала в Кельце, а оттуда в Варшаву.

Это было отличное мероприятие. Некоторые гости подходили к нам и делились своими наблюдениями; их восхищало, что ректор сам был экскурсоводом и ничем не выделялся среди остальных участников, – у них подобного не бывает.

В заключение еще один сюрприз. В университетской столовой накрытый скатертями огромный стол местные сотрудники и официантки уставили купленными в магазине, а потому без наценки, чудесными, красиво оформленными блюдами с рыбой, мясом, паштетами, колбасами; а также алкогольными напитками. Из пекарни – отличный хлеб, а из кондитерской – торты. А кроме того фруктовые тарелки. Все это при минимальной стоимости, ни в одном ресторане нам бы не устроили такой богатый и разнообразный прием. И не было бы такой прекрасной атмосферы. После поездки голодные сметают блюда одно за другим. Разговор продолжается; слышен смех и, конечно же, тосты. Сначала приветствие гостей на польском языке, затем благодарственные слова ректору, организаторам и устроителям застолья, затем уже вставали гости и произносили тосты на армянском и якутском, белорусском и чувашском, татарском и русском языках, наконец, на французском, а затем снова на польском.