Россия. Погружение в бездну

Один из них — отступление от норм и требований экономической жизни, «основа основ которой — социалистическая собственность на средства производства». Андропов приводит соответствующий пример: «Взять, скажем, вопрос об экономии, о рациональном использовании материальных, финансовых, трудовых ресурсов. От его решения в большей степени зависит и выполнение задач текущей пятилетки, и развитие нашей экономики в перспективе. Если вдуматься, то речь здесь как раз идет о соблюдении той необходимой нормы хозяйствования, которую предписывает социалистическая собственность и суть которой — в бережливом отношении к общенародному достоянию, в инициативном и энергичном его преумножении. За нарушения этой нормы приходится расплачиваться обществу, и оно вправе строго взыскивать с тех, кто по нерадивости, неумению или из своекорыстных соображений разбазаривает его богатства»[114].

Другой существенный недостаток, по Андропову, состоит в нарушении открытого Марксом принципа социалистического распределения. В результате «приходится иметь дело с нетрудовыми доходами и с так называемыми летунами, прогульщиками, лодырями, бракоделами, которые становятся, по сути дела, нахлебниками общества, живут за счет массы добросовестных работников»[115]. К числу серьезных недостатков следует также отнести и то, что закон экономии рабочего времени, который, как полагал Маркс, является важнейшим в условиях коллективного производства, «действует у нас еще не в полную мощь. Причиной тому является в значительной мере наличие большого числа физически тяжелых, непривлекательных, рутинных работ, медленные темпы их механизации, а тем более — автоматизации»[116].

Все это плохо вязалось с проповедуемой в брежневское время концепцией развитого социализма как новой ступени зрелости социалистического общества[117].

К мысли о развитом социалистическом обществе Л. И. Брежнев пришел еще 1967 году[118]. Затем она была закреплена в документах ХХIV съезда КПСС, заседавшего 30 марта — 9 апреля 1971 года[119]. В частности, отчетный доклад ЦК КПСС съезду содержал следующее положение: «Самоотверженным трудом советских людей построено развитое социалистическое общество, о котором в 1918 году В. И. Ленин говорил как о будущем нашей страны. Это позволило нам приступить к практическому решению великой задачи, поставленной Программой партии, ее последними съездами, — к созданию материально-технической базы коммунизма»[120]. С тех пор идею о развитом социализме советские идеологи-обществоведы всячески внедряли в общественное сознание, стараясь доказать, что «развитое социалистическое общество — это высший этап в утверждении первой фазы коммунизма»[121], что «историческая миссия развитого социализма — создание реальных предпосылок для непосредственного строительства коммунизма»[122]. По словам патриарха «истматчиков» П. Н. Федосеева, «развитое социалистическое общество рассматривается у нас не как что-то среднее между социализмом и коммунизмом, соединяющее в себе и то и другое. Это социалистическое общество, достигшее развитого состояния, характеризующееся всесторонним раскрытием преимуществ социализма, последовательным соединением достижений научно-технической революции с новыми общественными отношениями»[123].

«Исследователи» развитого социализма говорили о его совершенствовании, что с точки зрения социально-экономической означало, по их мнению, «развернутое строительство коммунизма»[124]. Впрочем, высказывались и более осторожные суждения, согласно которым «процесс формирования и дальнейшего развития зрелого социализма является одновременно и процессом постепенного перехода к коммунизму»[125], началом коммунистического строительства, создания материально-технической базы коммунизма[126].

По Андропову, совершенствование развитого социализма не означало «развернутое строительство коммунизма». Хотя он и говорил о постепенном переходе к коммунизму, но не в процессе формирования зрелого социализма, а на стадии сложившегося развитого социализма, совершенствование которого открывало возможность постепенного перехода к коммунизму[127]. При этом он подчеркивал: «Наша страна находится в начале этого длительного исторического этапа, который, в свою очередь, будет, естественно, знать свои периоды, свои ступени роста. Как долго продлятся они, какие конкретные формы примут, покажут лишь опыт, живая практика»[128]. Таким образом, «пришествие» коммунизма переносилось в туманную даль и отодвигалось на неопределенное время.