Читаем Россия – Украина: забытые и искаженные страницы истории полностью

“…Вполне определённо говорит о полном опустошении Киева Суздальская летопись: “Взяша Кыевъ Татарове, и святую Софью разграбиша, и монастыри все, и иконы, и кресты честныя, и вся узорочья церковная взяша, а люди от мала до велика вся убиша мечем”. Но категоричность этого известия не делает его вполне убедительным для нас; северный летописец записал это известие по слухам, слухи могли быть преувеличенные, и затем мы не знаем ещё, насколько точно он передал нам их. У летописца были готовые, шаблонные формы, в которые он одевал свои известия, мало заботясь о том, насколько соответствовали они действительности; возьмём, например, известие той же летописи о разорении Киева 1203 г.; вот как описывается оно: “не токмо одино Подолье взяша и пожгоша, ино Гору взяша, и митрополью Святую Софью разграбиша, и Десятиньную Святую Богородицу разграбиша, и монастыри все… черньцы и чернецы старые иссикоша, и попы старые, и слепыя, и хромыя, и слукыя, и трудоватыя, та вся иссекоша, а что черньцов уных и черниц уных, и попов, и попадей, и Кияны, и дщери их, и сыны их, то все ведоша иноплеменици в вежи к собе”. Если принять это известие серьёзно, то мы и в данном случае должны будем констатировать совершенное разорение и запустение Киева: одни побиты, остальные взяты в плен; но, конечно, и в этом случае мы имеем фразы, готовые фразы, в которые летописец уложил дошедший до него слух о киевском разорении. Подобными же страшными словами описывает летописец разорение Киева в 1169 г.: “Не бысть помилования никому ниоткуду же, крестьяном убиваемом, другим вяжемом”, и однако, какого-нибудь действительного запустения Киева на деле не произошло ни в 1169, ни в 1202 г. Не более значения само по себе имеет и вышеприведённое свидетельство о татарском разорении, особенно если сопоставить его с упорным молчанием относительно этого предмета Волынской летописи и некоторыми другими фактами. Киев не подвергся совершенному разорению, ибо до нас сохранились в целости некоторые древние сооружения, как Софийский собор, Михайловский монастырь; разорение Печерского монастыря (см. выше, главу о первых монахах Печерских), относимое к нашествию Батыя Синопсисом, с большим вероятием должно быть отнесено к времени более позднему, вероятнее всего – к нападению Эдигея; о Выдубицком монастыре говорится в Волынской летописи в ряду событий 1245 г., без всяких намёков на его разорение…

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес
40 градусов в тени
40 градусов в тени

«40 градусов в тени» – автобиографический роман Юрия Гинзбурга.На пике своей карьеры герой, 50-летний доктор технических наук, профессор, специалист в области автомобилей и других самоходных машин, в начале 90-х переезжает из Челябинска в Израиль – своим ходом, на старенькой «Ауди-80», в сопровождении 16-летнего сына и чистопородного добермана. После многочисленных приключений в дороге он добирается до земли обетованной, где и испытывает на себе все «прелести» эмиграции высококвалифицированного интеллигентного человека с неподходящей для страны ассимиляции специальностью. Не желая, подобно многим своим собратьям, смириться с тотальной пролетаризацией советских эмигрантов, он открывает в Израиле ряд проектов, встречается со множеством людей, работает во многих странах Америки, Европы, Азии и Африки, и об этом ему тоже есть что рассказать!Обо всём этом – о жизни и карьере в СССР, о процессе эмиграции, об истинном лице Израиля, отлакированном в книгах отказников, о трансформации идеалов в реальность, о синдроме эмигранта, об особенностях работы в разных странах, о нестандартном и спорном выходе, который в конце концов находит герой романа, – и рассказывает автор своей книге.

Юрий Владимирович Гинзбург , Юрий Гинзбург

Биографии и Мемуары / Документальное