Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис

И все же рутинная законотворческая работа не подходила для блока. Он создавался, прежде всего, в расчете на «штурм власти» и сталкивался всякий раз с проблемами, когда возникала необходимость выступить с законодательными инициативами. Так, Прогрессивный блок не смог подготовить законопроекты о земской реформе, на которой настаивали многие из его представителей. В этой связи 17 марта 1916 г. А.И. Савенко и А.И. Шингарев требовали реорганизации объединения. С ними соглашался и В.В. Шульгин, который подготовил соответствующую записку^{1986}.

Постепенно в Прогрессивном блоке нарастали разногласия. 8 марта 1916 г. Варун-Секрет констатировал раскол в объединении, вызванном кадетским запросом по еврейскому вопросу. Он оказался неприемлемым для некоторых октябристов. «Мы увидали, что идем на поводу у кадет. Решаем от них отколоться и будем настаивать на окончании бюджетного рассмотрения к 1-му апреля с тем, чтобы скорейшим образом прервать занятия Думы», — объяснял товарищ председателя нижней палаты^{1987}.

В то же самое время либеральная Москва все более радикализировалась, и с этим приходилось считаться. На заседании бюджетной комиссии Думы осенью 1916 г. П.Н. Милюков отзывался об этом так: «Я бы никогда не поверил, что Москва стала говорить таким языком… Можно думать, что настроение Москвы в этом отношении опережает настроение России в целом». При открытии земского съезда 9 октября 1916 г. кн. Г.Е. Львов был весьма резок, по сути обращаясь к членам Думы: «Оставьте дальнейшие попытки наладить совместную работу с настоящей властью. Она обречена на неуспех. Она только удаляет нас от цели». Схожим образом был настроен и Союз городов. Он призывал депутатов «выполнить свой долг и не расходиться до тех пор, пока основная задача создания ответственного правительства не будет выполнена». 11 декабря была принята совместная резолюция Всероссийского союза городов и Всероссийского земского союза. Она гласила: «Ни компромиссов, ни уступок» (естественно, правительству. — К. С.).

По сведениям С.П. Мелыунова, общественные организации существенно влияли на думские фракции — прежде всего, на кадетов. Г.Е. Львов требовал от П.Н. Милюкова весьма определенной, резко оппозиционной линии поведения. Именно из письма Львова Милюков заимствовал мысль о невозможности сотрудничества с действующей властью по причине государственной измены, в которой будто бы повинны многие ее представители^{1988}. Впоследствии эти мысли нашли свое красочное воплощение в известной речи лидера кадетов 1 ноября 1916 г.

* * *

Прогрессивный блок складывался, чувствуя, что под ним был фундамент широкое общественное движение. Ощущая эту поддержку «снизу», думское большинство считало себя вправе диктовать условия правительству. Однако другой опоры у недавно сформированного объединения не было. Невольно оно оказалось в зависимости от общественных организаций, которые были настроены существенно более радикально, чем сами депутаты. И незаметно стороны поменялись ролями — ведущих и ведомых.

И все же, несмотря на все трудности, Прогрессивный блок просуществовал до февраля 1917 г. Очевидно, каждодневная законотворческая работа в 1915–1916 гг. не стояла на первом месте для депутатов Думы, а правительственная политика этого времени оставалась постоянным раздражителем. Блок рассчитывал на победу над Советом министров. При этом даже составить список членов будущего правительства для него было непростой задачей. Таким образом, относительное единство блока в преддверии грядущей революции лишь оттеняло тот факт, что думская оппозиция к этому времени не приблизилась к решению вопроса о власти.

3. Парламентский штурм

Не будучи слишком удачливыми в деле законотворчества, в Прогрессивном блоке все чаще задумывались о тактике думского «натиска», который был приурочен к открытию сессии 1 ноября 1916 г. Целью «парламентского штурма» было формирование правительства «общественного доверия». В конце октября 1916 г. М.В. Родзянко посетил Б.В. Штюрмера, которому заметил: «Имейте в виду: Дума не будет с Вами работать»^{1989}. В скором времени председатель нижней палаты мог удостовериться, что и верховная власть отнюдь не призывала премьера к тесному сотрудничеству с депутатским корпусом. 1 ноября 1916 г. на имя Родзянко пришло письмо императора, которое было в действительности адресовано председателю Совета министров Б.В. Штюрмеру: «Поручаю объявить председателю Государственной думы, что он может иметь доклад только по делам Государственной думы и не иначе как во время занятий Государственной думы»^{1990}.