Россия в канун войны и революции. Воспоминания иностранного корреспондента газеты «Таймс»

Читатель, естественно, может сделать вывод, что вышеописанный финансовый кризис и стал непосредственной причиной падения г-на Витте. Такой вывод не совсем верен. Кризис произошел зимой 1899–1900 года, а г-н Витте оставался министром финансов до осени 1903 года. Его падение было результатом более сложного комплекса причин, которые я сейчас постараюсь объяснить и заодно просветить читателя насчет некоторых весьма любопытных и характерных идей, бытовавших тогда среди русских образованных классов и еще не совсем исчезнувших.

Не обошлось, конечно, и без причины чисто личного характера, но я скажу о них всего несколько слов. Помню, как-то раз я спросил одного друга г-на Витте, который был в курсе всех дел, что он думает о нем как об администраторе и государственном деятеле. Он ответил: «Представьте себе негра с Золотого Берега, которого выпустили в современную европейскую цивилизацию!» Этот ответ, как большинство афоризмов, – грубое преувеличение, но в нем есть доля правды. В глазах вымуштрованных русских чиновников г-н Витте был неким бесшабашным великаном, способным в любой момент оказаться слоном в посудной лавке. Как человек властный, резкий и нетерпимый к возражениям, он нажил себе много врагов; а его беспокойная, кипучая энергия заставляла его влезать в дела всех остальных коллег. А поскольку он распоряжался финансами, противоречить ему было довольно затруднительно. Военный министр, министры внутренних дел, сельского хозяйства, общественных работ, народного просвещения и иностранных дел – все они имели основания жаловаться на то, что он посягает на их сферу полномочий.

Вообще г-н Витте был неудобным человеком в администрации, где сильная личность считается совершенно неуместной, а всякая инициатива должна принадлежать исключительно царю. Вдобавок ко всему он был человеком эмоциональным, и в гневе порой не всегда мог сдержать свой непослушный язык. Если верить тому, что мне рассказали о нем, то непосредственной причиной его перевода с влиятельного поста министра финансов на синекуру председателя Комитета министров явились какие-то неосторожные и не очень почтительные слова, повторенные его подчиненным и переданные великим князем царю; но это была всего лишь пресловутая последняя соломинка, сломавшая спину верблюда. Его положение уже пошатнулось, и как это произошло, я и хочу рассказать сейчас.

В первую очередь за его отставку выступали аграрные консерваторы. Они не могли отрицать, что с чисто фискальной точки зрения его администрация одержала поразительный успех, так как при нем доходы быстро удвоились, а бумажная валюта, курс которой колебался и обесценивался, сменилась золотым стандартом; однако, как утверждали они, он убивал курицу, несущую золотые яйца. Очевидно, что налогоспособность крестьян была практически исчерпана, поскольку недоимки по налогам становились все больше, и обнищание крестьян росло с каждым годом. Голод 1891–1892 годов показал, что все их резервы истощены, и государство вынуждено было потратить сотни миллионов на снабжение их продовольствием. В то время как плодородие земли оскудевало, численность проживающих на ней росла угрожающими темпами. В некоторых местностях пятая часть крестьянских дворов уже не имели наделов, а из тех, кто пока еще владел землей, значительная часть не имела скота и лошадей, необходимых для обработки и удобрения их наделов. Г-н Витте, несомненно, начал понимать свою ошибку и предпринял шаги, чтобы смягчить ее последствия, – усовершенствовал систему налогообложения и отменил паспортные пошлины, но эти чисто паллиативные средства не могли дать заметного эффекта. В то время как кучка капиталистов накапливала несметные богатства, народные массы медленно и верно скатывались на грань голодной смерти. Благополучие крестьян, составлявших 90 процентов всего населения, безжалостно приносилось в жертву, и ради чего? Ради создания промышленности, которая стояла на искусственной, шаткой основе и уже начала приходить в упадок.

Так утверждали аграрии, отстаивавшие интересы земледельческих классов. Их взгляды поддержала, а доводы подтвердила влиятельная группа людей, которых я за неимением лучшего слова назову философами или доктринерами-толкователями истории, которые, как ни странно, оказывали больше влияния в России, чем в какой-либо другой стране.