Россiя въ концлагере

Шагахъ въ двухстахъ отъ УРЧ стояла старая, склонившаяся на бокъ, бревенчатая избушка. Въ ней помeщалась редакцiя лагерной газеты "Перековка", съ ея редакторомъ Марковичемъ, поэтомъ и единственнымъ штатнымъ сотрудникомъ Трошинымъ, наборщикомъ Мишей и старой разболтанной бостонкой. Когда мнe удавалось вырываться изъ УРЧевскаго бедлама, я нырялъ въ низенькую дверь избушки и отводилъ тамъ свою наболeвшую душу.

Тамъ можно было посидeть полчаса-часъ вдали отъ УРЧевскаго мата, прочесть московскiя газеты и почерпнуть кое-что изъ житейской мудрости Марковича.

О лагерe Марковичъ зналъ все. Это былъ благодушный американизированный еврей изъ довоенной еврейской эмиграцiи въ Америку.

-- Если вы въ вашей жизни не видали настоящаго идiота -- такъ посмотрите, пожалуйста, на меня...

Я смотрeлъ. Но ни въ плюгавой фигуркe Марковича, ни въ его устало-насмeшливыхъ глазахъ не было видно ничего особенно идiотскаго.

-- А вы такой анекдотъ о евреe гермафродитe знаете? Нeтъ? Такъ я вамъ разскажу...

Анекдотъ для печати непригоденъ. Марковичъ же лeтъ семь тому назадъ перебрался сюда изъ Америки: "мнe, видите-ли, кусочекъ соцiалистическаго рая пощупать захотeлось... А? Какъ вамъ это нравится? Ну, не идiотъ?"

Было у него 27.000 долларовъ, собранныхъ на нивe какой-то комиссiонерской дeятельности. Само собою разумeется, что на совeтской границe ему эти доллары обмeняли на совeтскiе рубли -- неизвeстно уже, какiе именно, но, конечно, по паритету -- рубль за 50 центовъ.

-- Ну, вы понимаете, тогда я совсeмъ какъ баранъ былъ. Словомъ -обмeняли, потомъ обложили, потомъ снова обложили такъ, что я пришелъ въ финотдeлъ и спрашиваю: такъ сколько же вы мнe самому оставить собираетесь -я уже не говорю въ долларахъ, а хотя бы въ рубляхъ... Или мнe, можетъ быть, къ своимъ деньгамъ еще и приплачивать придется... Ну -- они меня выгнали вонъ. Короче говоря, у меня уже черезъ полгода ни копeйки не осталось. Чистая работа. Хе, ничего себe шуточки -- 27.000 долларовъ. {128}

Сейчасъ Марковичъ редактировалъ "Перековку". Перековка -- это лагерный терминъ, обозначающiй перевоспитанiе, "перековку" всякаго рода правонарушителей въ честныхъ совeтскихъ гражданъ. Предполагается, что совeтская карательная система построена не на наказанiи, а на перевоспитанiи человeческой психологiи и что вотъ этакiй каторжный лагерный трудъ въ голодe и холодe возбуждаетъ у преступниковъ творческiй энтузiазмъ, пафосъ построенiя безклассоваго соцiалистическаго общества и что, поработавъ вотъ этакимъ способомъ лeтъ шесть-восемь, человeкъ, ежели не подохнетъ, вернется на волю, исполненный трудовымъ рвенiемъ и коммунистическими инстинктами. "Перековка" въ кавычкахъ была призвана славословить перековку безъ кавычекъ.

Нужно отдать справедливость -- "Перековка", даже и по совeтскимъ масштабамъ, была потрясающе паршивымъ листкомъ. Ея содержанiе сводилось къ двумъ моментамъ: энтузiазмъ и доносы. Энтузiазмъ испущалъ самъ Марковичъ, для доносовъ существовала сeть "лагкоровъ" -- лагерныхъ корреспондентовъ, которая вынюхивала всякiе позорящiе факты насчетъ недовыработки нормъ, полового сожительства, контръ-революцiонныхъ разговоровъ, выпивокъ, соблюденiя религiозныхъ обрядовъ, отказовъ отъ работы и прочихъ грeховъ лагерной жизни.

-- Вы знаете, Иванъ Лукьяновичъ, -- говоритъ Марковичъ, задумчиво взирая на свое творенiе, -- вы меня извините за выраженiе, но такой газеты въ приличной странe и въ уборную не повeсятъ.

-- Такъ бросьте ее къ чорту!

-- Хе, а что я безъ нея буду дeлать? Надо же мнe свой срокъ отрабатывать. Разъ уже я попалъ въ соцiалистическiй рай, такъ нужно быть соцiалистическимъ святымъ. Здeсь же вамъ не Америка. Это я уже знаю -- за эту науку я заплатилъ тысячъ тридцать долларовъ и пять лeтъ каторги... И еще пять лeтъ осталось сидeть... Почему я долженъ быть лучше Горькаго?.. Скажите, кстати -- вотъ вы недавно съ воли -- ну что такое Горькiй? Вeдь это же писатель?

-- Писатель, -- подтверждаю я.

-- Это же все-таки не какая-нибудь совсeмъ сволочь... Ну, я понимаю, -я. Такъ я вeдь на каторгe. Что я сдeлаю? И, вы знаете, возьмите медгорскую "Перековку" (центральное изданiе -- въ Медгорe) -- такъ она, ей Богу, еще хуже моей. Ну, конечно, и я уже не краснeю, но все-таки я стараюсь, чтобы моя "Перековка", ну... не очень ужъ сильно воняла... Какiе-нибудь тамъ доносы -- если очень вредные -- такъ я ихъ не пускаю, ну, и все такое... Такъ я -- каторжникъ. А Горькiй? Въ чемъ дeло съ Горькимъ? Что -- у него денегъ нeтъ? Или онъ на каторгe сидитъ? Онъ же -- старый человeкъ, зачeмъ ему въ проститутки идти?

-- Можно допустить, что онъ вeритъ во все, что пишетъ... Вотъ вы вeдь вeрили, когда сюда eхали.

-- Ну, это вы оставьте. Я вeрилъ ровно два дня. {129}

-- Да... Вы вeрили, пока у васъ не отняли денегъ. Горькiй не вeрилъ, пока ему не дали денегъ... Деньги опредeляютъ бытiе, а бытiе опредeляетъ сознанiе... -- иронизирую я.