Россия в поворотный момент истории

А.Ф. Керенский.

Август 27, 1917».

Приложение 2

ОТВЕТ КОРНИЛОВА НА РАДИОТЕЛЕГРАММУ КЕРЕНСКОГО

«Телеграмма министра-председателя за № 4163 во всей своей первой части является сплошной ложью. Не я послал члена Государственной думы Владимира Львова к Временному правительству, а он приехал ко мне как посланец министра-председателя. Тому свидетель член I Государственной думы Алексей Аладьин.

Таким образом, совершилась великая провокация, которая ставит на карту судьбу отечества.

Русские люди, великая родина наша умирает!

Близок час кончины!

Вынужденный выступить открыто, я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное правительство под давлением большевистского большинства Советов действует в полном согласии с планами германского Генерального штаба и одновременно с предстоящей высадкой вражеских сил на Рижском побережье убивает армию и потрясает страну внутри.

Тяжелое сознание неминуемой гибели страны повелевает мне в эти грозные минуты призвать всех русских людей к спасению умирающей родины. Все, у кого бьется в груди русское сердце, все, кто верит в Бога, в храмы, – молите Господа Бога о явлении величайшего чуда, чуда спасения родимой земли.

Я, генерал Корнилов, сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что лично мне ничего не надо кроме сохранения великой России, и клянусь довести народ путем победы над врагом до Учредительного собрания, на котором он сам решит свои судьбы и выберет уклад своей новой государственной жизни.

Передать же Россию в руки ее исконного врага – германского племени – и сделать русский народ рабами немцев я не в силах и предпочитаю умереть на поле чести и брани, чтобы не видеть позора и срама русской земли.

Русский народ, в твоих руках жизнь твоей родины.

Генерал Корнилов.

27 августа 1917 г.

Ставка».

Глава 21 Подготовка к мятежу

Описывая заключительные этапы и провал Корниловского мятежа, я до сих пор уделял внимание в основном внешней стороне событий, какими они в то время представлялись мне и другим членам Временного правительства. В данной главе я более подробно изложу историю подготовки к этому неудачному перевороту, насколько мне удалось восстановить ее по последующим свидетельствам явных и тайных участников заговора. Эти свидетельства по большей части появились в результате упорной кампании, которую я вел в течение 20 лет (1917–1937 гг.). Все это время потребовалось для того, чтобы принудить к правде всех причастных к заговору. Я считал это своей главной задачей, не только потому, что хотел очиститься от безосновательных обвинений, возведенных на меня в связи с этим заговором, но и потому, что стремился раз и навсегда доказать решающую роль корниловских конспираторов в деморализации Русской армии, а следовательно, и их ответственность за крушение Свободной России.

Заговор по установлению военной диктатуры берет свое начало в первые дни Февральской революции как широкое, но аморфное движение, в котором участвовали известные офицерские круги, а также ряд ведущих петроградских финансистов. Тем или иным образом в это движение были вовлечены многие видные деятели, и каждый из них сыграл особую роль в его организации.

Наиболее видными из числа финансистов, участвовавших в заговоре, были Путилов и Вышеградский[122]. В апреле 1917 г. Путилов основал Общество содействия экономическому возрождению России, в которое немедленно вошли директора всех банков и крупнейших страховых компаний. На пост председателя общества в конце апреля 1917 г. был приглашен Гучков после его отставки из кабинета. Формально целью общества был сбор фондов в поддержку «умеренных» кандидатов на выборах в Учредительное собрание, с тем чтобы «противодействовать социалистическому влиянию на фронте и в стране». В реальности же, однако, как признали впоследствии Путилов и Гучков, 4 миллиона рублей, собранных для этой цели, предназначались для передачи генералу Корнилову, который только что был назначен командующим 8-й армией на Юго-Западном фронте.

Еще одной ключевой фигурой этого движения был В. Завойко, которого Корнилов возил с собой в качестве своего «ординарца». Завойко, бывший уездный предводитель дворянства, а также финансист, работал на Лианозова, известного нефтяного магната. В свете происхождения Завойко довольно странным выглядит то, что генерал Корнилов решил взять с собой этого немолодого финансиста на фронт в скромной должности, даже не дававшей право на офицерское звание. Корнилов всегда утверждал, что выбрал Завойко себе в ординарцы, потому что находился под большим впечатлением от его литературного стиля[123].