Россия в поворотный момент истории

В феврале 1912 г. британское правительство предприняло последнюю попытку достичь соглашения с Германией о прекращении строительства флота в обеих странах. Лорд Халдейн, влиятельный член кабинета и сторонник дружбы с Германией, отправился на переговоры по этому вопросу в Берлин, где у него имелось много важных связей в политических и правительственных кругах. Как и следовало ожидать, миссия лорда Халдейна завершилась полным провалом. Он вернулся в Лондон с пустыми руками. Берлинское правительство не собиралось заключать морской договор до тех пор, пока по его требованию не будет сделано несколько важных изменений в британской внешней политике. Со своей стороны Великобритания не имела ни малейшего желания идти на уступки во внешней политике – да в 1912 г. и не могла бы их себе позволить.

За отъездом лорда Халдейна из Берлина почти сразу же были выделены новые ассигнования на германский флот. 8 марта рейхстаг принял второй морской законопроект адмирала Тирпица.

Миссия Халдейна стала последней попыткой Великобритании предотвратить военное столкновение с Германией. Когда эта попытка провалилась, стало ясно, как рассказывал мне в 1918 г. в Лондоне сам Халдейн, что война неизбежна. И именно летом 1912 г. все европейские державы принялись лихорадочно готовиться к ней.

По инициативе британского адмиралтейства британский и французский кабинеты заключили совершенно секретное соглашение о диспозиции своих военно-морских сил, не зафиксированное в письменном виде. Весь британский флот следовало сосредоточить в Ла-Манше и Северном море – англичане брали на себя обязательство оборонять северное побережье Франции; французский флот переводился в Средиземное море.

Обязуясь охранять северные берега Франции в случае войны с Германией, британский кабинет Асквита и Грея тем самым гарантировал участие Великобритании в войне, в которую неизбежно втягивалась и Россия вследствие ее союза с Францией. А в Берлине этот англо-французский договор о разграничении сфер ответственности на море, который не ускользнул от внимания германской разведки, убил последнюю надежду Германии на разрушение англо-франко-русской Антанты по дипломатическим каналам.

В свою очередь, французский кабинет, уверенный в британской поддержке, полностью изменил свое отношение к русским интересам на Балканах. 25 октября 1912 г. А.П. Извольский, русский посол в Париже, сообщил министру иностранных дел Сазонову о следующем политическом заявлении французского кабинета: «Отныне Франция признает, что австрийские территориальные амбиции затрагивают общий баланс сил в Европе и, следовательно, интересы самой Франции».

Короче говоря, Франция призывала Россию занять более жесткую позицию на Балканах. Примерно в то же время Франция стала настаивать, чтобы Россия как можно скорее укрепила и реорганизовала свои вооруженные силы и без промедления закончила строительство стратегически важных железных дорог.

Сама Франция с 1911 г. предпринимала меры по усовершенствованию своей артиллерии и уже имела достаточное количество тяжелых полевых орудий. В августе 1913 г. французская армия претерпела модернизацию; срок воинской службы увеличивался до трех лет, хотя этот закон был принят только после долгого и упорного сопротивления со стороны профсоюзов, социалистической партии и левых радикалов. Все расходы на перевооружение и укрупнение вооруженных сил встречали сильнейшее противодействие в парламенте, но в конце концов закон все же был утвержден.

Вообще говоря, общественное мнение в странах Антанты – Великобритании, Франции и России – отнюдь не было подвержено тем милитаристским и шовинистическим настроениям, которые господствовали в германских официальных кругах всех политических направлений.

Все социалистические партии Европы (включая германскую), а также рабочие организации на своих съездах голосовали против войны и за всеобщую забастовку, если «капиталисты» развяжут войну. В России общественное мнение решительно выступало против какой-либо войны. В эти предвоенные годы страна была слишком занята борьбой с «распутинским режимом».

Немцы вдохновлялись информацией о военной, политической и психологической ситуации в потенциально вражеских государствах: все говорило за то, что австро-германская победа более чем вероятна. Но такая вероятность уменьшалась с каждым годом промедления, поскольку военная и психологическая подготовка держав Антанты явно улучшалась с течением времени.

К концу 1913 г. все было готово для первого удара. Требовался лишь подходящий момент. Он настал 15 июня 1914 г.

В тот день прибывший с визитом в австрийскую провинцию Боснию эрцгерцог Франц-Фердинанд и его морганатическая супруга ехали без какого-либо полицейского эскорта по улицам Сараева в открытом автомобиле. Когда они поворачивали за угол, к машине подбежал юноша и выстрелил несколько раз из револьвера, убив обоих… убийца, Гаврила Принцип, входил в «Черную руку» – сербскую ультранационалистическую террористическую организацию[36].