Россия в поворотный момент истории

В наши дни бессмысленно опровергать эту нелепую идею и доказывать, что Первая мировая война была вызвана вовсе не провокационной «преждевременной мобилизацией» Русской армии. Даже летом 1917 г, в разгар сражений на Русском фронте, Хаазе, независимый социал-демократ левого толка, сделал в рейхстаге официальное заявление, за которое бы подлежал суду как изменник, если бы оно оказалось ложным. Хаазе утверждал, что 22 июня 1914 г., через неделю после убийства эрцгерцога, кайзер Вильгельм провел секретное совещание высокопоставленных лиц из австрийского и германского правительства и армий. На этом совещании было решено использовать сараевскую трагедию как предлог для превентивной войны против Антанты и соответственно был разработан генеральный план действий. Вполне очевидно, что первую часть плана предстояло выполнять одной Австрии без какого-либо вмешательства Германии, чтобы не возбудить у Англии или России никаких подозрений. Следует отметить, что такая стратегическая уловка – отъезд кайзера на «каникулы» – отлично удалась. Пока будущие противники ничего не подозревали, Германия получила три недели форы, чтобы подготовиться к неожиданному нападению.

Зная, что всеевропейская война между двумя группировками держав неизбежна, зная, что у Великобритании есть флот, но – в тот момент – не было армии, зная, что континентальные союзники Великобритании поспешно реорганизуют и перевооружают свои войска, но еще не готовы к войне, зная, что в 1914 г. Россия была уже не Россией 1904 г, а страной с хорошо развитой промышленностью, включая военную, а также зная, что через два-три года Франция и Россия завершат подготовку и их военная мощь может превзойти германскую, – зная все это, немцы избрали единственно возможный, по их мнению, путь – застать плохо подготовленных врагов врасплох.

Могла ли Россия, совершенно неготовая к столкновению с Германией и по опыту 1908 г. знавшая, что Австрию поддерживает Германия, действительно спровоцировать кайзера на войну? Разумеется, нет. Документы о том, как была развязана война, опубликованные в 1915 г. петроградским правительством в «Белой книге», полностью исключают такую возможность. На первом военном совете по австро-сербскому конфликту, проведенном царем за день до бомбардировки Белграда, было решено на следующий день, 13 июля, объявить меры предосторожности, а если ситуация будет ухудшаться, начать частичную мобилизацию – сформировать тринадцать корпусов в четырех военных округах, не граничащих с Германией. Министр иностранных дел Сазонов немедленно сообщил об этом решении германскому послу в Петербурге графу Пурталесу, указывая, что эти меры не направлены против Германии и что никаких действий против Австрии не замышляется.

Европейский кризис развивался с такой ошеломляющей скоростью, что и по техническим, и по политическим причинам невозможно было ограничиться лишь частичной мобилизацией против Австрии. Частичная мобилизация не являлась одним из этапов в программе всеобщей российской мобилизации на случай войны, и, если бы решение о частичной мобилизации оставалось в силе, оно бы только подвергало Россию опасности в критический момент. Поспешно вернувшись в Петербург с Кавказа, генерал Данилов, генерал-квартирмейстер Генштаба, призывал генерала Янушкевича, только что назначенного начальником Генштаба и еще не успевшего ознакомиться с мобилизационными планами, пересмотреть этот приказ. К царю на утверждение были направлены два отдельных проекта приказа – один о частичной, а другой о всеобщей мобилизации.

Утром 16 июля из Царского Села выехал курьер с приказом о всеобщей мобилизации, уже подписанным царем; приказ вступал в силу в полночь. К тому моменту руководство армии получило достоверную и точную информацию о сосредоточении немецких сил вблизи французской и русской границ.

Утром того же дня Пурталес посетил Сазонова и в довольно резких выражениях заявил, что продолжение российских мобилизационных мер против Австрии вынудит Германию принять соответствующие меры. Однако в течение всего этого дня Николай II постоянно обменивался телеграммами с кайзером, который уже вернулся из своей «туристической поездки» в норвежские фьорды. Ошибочно решив по одной из телеграмм, что кайзер действительно стремится к миру, царь вечером отправил ему ответ, поблагодарив за послание и заметив, что оно резко отличается своим тоном от дискуссии по тому же вопросу, которую немецкий посланник в тот день вел с Сазоновым.

Тогда же царь отменил приказ о всеобщей мобилизации и заменил его приказом о частичной мобилизации, вступавшим в силу в тот же срок – с 17 июля.