Россия в поворотный момент истории

П.Н. Милюков и И.Н. Ефремов подтвердили, что именно так они и смотрят.

П.А. Харитонов заявил, что он доложит Совету министров об этом желании блока, и продолжал читать программу».

Это была первая и последняя встреча представителей «Прогрессивного блока» с членами правительства. Для блока она имела самые неожиданные последствия.

3 сентября дальнейшие заседания Думы были отложены до ноября. Министры из кабинета Горемыкина, вошедшие в него после летнего поражения на фронте, начали исчезать один за другим (за исключением Поливанова, военного министра), а вместе с ними и те из старых министров, которые, подобно Кривошеину, убеждали царя не принимать на себя Верховное командование.

В начале октября Щербатов лишился своей должности исполняющего обязанности министра внутренних дел; его сменил А.Н. Хвостов, представитель ультраправых. Этого умного и крайне амбициозного молодого человека Распутин еще в 1911 г, до убийства Столыпина, примерял на должность заместителя министра или даже самого министра внутренних дел.

Тем самым царица, отправительница царя, дала всей стране понять, что отныне будет без колебаний защищать освященные временем принципы российского самодержавия.

Вождям «Прогрессивного блока» стало совершенно очевидно, что все надежды на согласие с короной рухнули. Что им оставалось делать?

Этот вопрос встал на следующем совещании блока 25 октября 1915 г. Помимо членов блока, на нем присутствовали князь Львов и Челоноков, представлявшие Союз земств и Союз городов, а также Гучков, представитель Военно-промышленного комитета. Совещание состоялось сразу же после назначения Хвостова министром внутренних дел.

Чтобы донести до читателя весь драматизм этой крайне важной дискуссии, я снова обращаюсь к заметкам Милюкова. Первым слово взял М.М. Федоров, независимый либерал.

«М.М. Федоров. – Упадок настроения несомненен, но естественен. В широких кругах связывалась с депутацией[42] надежда, что это даст такой же результат, как предшествовавшие шаги. Неудача должна была вызвать реакцию. У большинства связывается с необходимостью действия… Уже пытались создать общественные течения, которые бы шли вразрез с большинством съездов. Выдвинули в Торгово-промышленный комитет Татищева – лицо, близкое к жене Мих. Ал-ча [великого князя Михаила Александровича], вели беседу о современном положении… Он говорил с государем: там готовы идти до несозыва Думы, Горемыкин и Распутин. «Опасность династии грозит из армии». «Армия – теперь народ». (На вопрос, готов ли он стать наследником трона, М.А. ответил: «Да минует меня чаша! Конечно, если бы, к несчастью, это свершилось, я сочувствую английским порядкам. Не понимаю, почему царь не хочет быть спокоен».)

Шингарев. – Отказ в приеме депутации произвел впечатление, которое я предсказывал (в Москве я считал, что это средство – последнее). Разговоры кончены, должны начаться действия.

Меллер-Закомельский. – Нельзя так легко относиться к настроению всей России. Это настроение не упадка, а политического маразма, потеря всякой надежды. Лучшие элементы сказали: для победы нужно то-то, монарх сделал обратное. Все заключают: значит, теперь не смена Горемыкина, а революция. Неужели теперь, когда 15 губерний заняты неприятелем? Допустить, чтобы Горемыкин заключил мир, нельзя. Как выступать? Все общественные элементы сделали последний выстрел. На том же пути дальше идти некуда. Нужно быть уверенными в успехе, чтобы решиться на выступление. Конфликт со всей Россией – надо делать в иной плоскости. Созывы съездов – уже испытанный путь: тут наша артиллерия расстреляна. Возможность явится, когда будет созвана Госуд. дума. Новое слово может явиться в наших палатах, съезды будут резервом для поддержания парламента. Надо оставить вопрос о дальнейшей тактике открытым до этого времени.

Милюков. – Не бояться левых: нас уважают, пока мы действенны. Надо созвать до Думы, остаться на месте, не спуститься ниже, подготовить материал для самооправдания. Менажировать[43] социальный элемент.