Россия в Центральной Азии. Бухарский эмират и Хивинское ханство при власти императоров и большевиков. 1865–1924

Тем не менее за предвестниками перемен не требовалось ходить далеко. В середине 1870-х годов из-за внутренних проблем распалось третье зависимое от России государство Центральной Азии – Коканд, который был присоединен к русскому Туркестану. В течение следующего десятилетия русские войска усмирили туркмен из пустыни Каракум, и они были приведены под прямое русское управление. В результате этих новых территориальных приобретений к 1884 году Хива оказалась полностью окружена Российской империей, если не считать очень короткого отрезка ее границы с Бухарой. Граница Бухары с того же года сдвинулась на две трети своей длины вместе с границей России. Вопрос о том, смогут ли эти два ханства, ставшие теперь фактическими анклавами внутри российской территории, по-прежнему оставаться в изоляции, как во времена своей бытности просто зависимыми соседями Белого царя, вскоре получил отрицательный ответ. В своих отношениях с Россией и Бухара, и Хива вступили в новый период.

Часть третья Русское присутствие

Глава 8 Изменение русско-бухарских отношений

Центральноазиатская железная дорога

Новая фаза в отношениях России с зависимыми от нее центральноазиатскими государствами началась с принятого Петербургом в 1885 году решения о строительстве Центральноазиатской железной дороги, как была названа эта железнодорожная линия. Новый период означал конец изоляции Бухары и Хивы и «русское присутствие» в ханствах. В Бухаре было создано политическое представительство России, а также расквартированы русские войска и созданы гражданские поселения. В обоих государствах широко активизировалась русская частная торговля. Впервые состоялся их широкомасштабный контакт с западной цивилизацией. Бухара превратилась в протекторат России, и автономия обоих ханств была урезана в нескольких существенных аспектах, хотя в целом Россия продолжала придерживаться политики невмешательства. Катализатором изменений стала Центральноазиатская железная дорога – самый важный элемент развития в регионе после завоевания его русскими. По словам британского государственного деятеля лорда Керзона, сказанным после посещения Центральной Азии в 1888 году, «последний шанс» Бухары «на свободу» от русского контроля был утрачен, когда территорию ханства пересекли железные рельсы. Он же не без некоторого сожаления описал вероятный эффект, который эта железная дорога могла произвести на Центральную Азию: «Сегодняшний день… это чистый лист между страницами старой и новой жизни… [между] эпохой „Тысяча и одной ночи“… [и] жестоким потрясением и бесчувственным филистерством цивилизации XIX века». То, что столь важное изменение должно было произойти таким бессистемным образом, типично для русской политики в Центральной Азии.

По-настоящему Россия утвердилась в Центральной Азии, только когда возникла проблема обеспечения более быстрой связи между русским Туркестаном и сердцем империи. Ташкент находился в 60 днях караванного пути от Оренбурга, хотя специальный курьер мог проделать этот путь вдвое быстрее. Чтобы превратить новые владения России в экономическое преимущество или хотя бы просто успешно защищать их в случае войны с Афганистаном или Британией, необходима была железная дорога. Идея строительства такой дороги обсуждалась с 1854 года, и к 1880-му Петербургу представили более 40 разных проектов, большинство из которых склонялось к маршруту из Оренбурга в Ташкент вдоль Сырдарьи, хотя некоторые выбирали маршрут через плато Усть-Урт или восточнее Красноводска. В 1873 году Фердинанд Лессепс, руководитель строительства Суэцкого канала, обследовал маршрут Оренбург – Ташкент в качестве возможного варианта для своего проекта железной дороги длиной 7000 миль из Кале в Калькутту. Обладая безграничной верой в способность человека покорять природу с помощью своих грандиозных строительных планов, столь характерной для XIX века, Лессепс собирался продлить железную дорогу от Ташкента по крыше Азии либо через Бухару и Афганистан, либо через Коканд и Кашгар до индийской железнодорожной станции Пешавар. Проект Лессепса столкнулся с противодействием британского правительства, которое не собиралось разрушать природные бастионы, защищавшие Индию, и таким образом предоставлять России легкий доступ в этот субконтинент. В свою очередь, Россия отвергла этот план как экономически нецелесообразный.