Россия в Центральной Азии. Бухарский эмират и Хивинское ханство при власти императоров и большевиков. 1865–1924

Благодаря предосторожностям бухарских и русских властей Бухара успешно пережила переход к новому правлению, которое, как давно предсказывали многие наблюдатели, стало прелюдией к ликвидации ханства и аннексии его Россией. Абдул-Ахад спокойно воцарился на троне отца, отчасти благодаря предварительному согласию России и своевременной демонстрации ее поддержки.

Русские политические агентства

Решение Петербурга провести Центральноазиатскую железную дорогу через Бухару в Самарканд в конце концов разрешило разногласия между Министерством иностранных дел и Ташкентом по поводу учреждения поста политического агента при дворе эмира. Огромное количество вопросов, которые неизбежно должны были возникнуть по ходу строительства железной дороги и, как следствие, наплыва в ханство непредсказуемого числа русских подданных, требовало присутствия постоянного представителя для принятия немедленных действий на месте. Таким образом, Министерство иностранных дел добилось своего. На основании статьи 16 договора 1873 года 12 ноября 1885 года в Бухаре было учреждено Российское императорское политическое агентство, подчиненное Министерству иностранных дел. К работе оно приступило 1 января 1886 года. Тем же самым указом с параллельным вычетом 5500 рублей из бюджета генерал-губернатора, последний лишался права обмениваться посольствами с эмиром, а также ликвидировался пост дипломатического чиновника в Ташкенте. Однако в 1894 году этот пост был восстановлен.

Несмотря на победу Министерства иностранных дел, поражение Ташкента не было полным, так как учреждение политического агентства открывало новый официальный канал связи между Россией и Бухарой, не закрывая первоначальный канал. Поскольку политический агент являлся членом российского дипломатического корпуса, кем-то большим, чем консул, но меньшим, чем посол в суверенном государстве, он отвечал перед Министерством иностранных дел. Таким образом, на деле Абдул-Ахад имел прямые отношения с императорским правительством, которых так долго и безуспешно добивался его отец. Вместе с тем право генерал-губернатора Туркестана поддерживать отношения с соседними ханствами никогда не отменялось. Напротив, временное положение 1890 года, которым учреждалась автономия Закаспийской области, специально подтверждало юрисдикцию генерал-губернатора Туркестана над всеми отношениями с эмиром Бухары и ханом Хивы. Однако с 1885 года Ташкент действовал скорее через политическое агентство, чем с помощью чрезвычайных посольств в Бухару. Формирование русских поселений в ханстве в конце 1880-х фактически расширило полномочия генерал-губернатора в Бухаре.

Устанавливая прямые отношения между Министерством иностранных дел и Бухарой без отмены генерал-губернаторской юрисдикции в этой сфере, Россия возлагала на политического агента двойную ответственность и перед Ташкентом, и перед Петербургом. В 1893 году генерал-губернатора даже уполномочили приглашать политического агента для участия в советах, где решались вопросы, касавшиеся Бухары. Такая двойная ответственность делала положение политического агента особенно сложным из-за традиционных различий во взглядах на политику в отношении Бухары между Ташкентом и Министерством иностранных дел. Пользуясь таким пересечением полномочий органов российской власти, Абдул-Ахад получал большую независимость от Ташкента.

По мере того как возрастала активность русских в Бухаре, расширялись и функции политического агента. К его первоначальным дипломатическим и консульским обязанностям добавилась весьма обременительная административная и юридическая работа. Он не только вел дела с бухарскими властями и собирал разведывательную информацию о ситуации в Бухаре и Афганистане, но и внимательно следил за действиями эмира, служил фактическим автором официальной переписки эмира с императорской семьей и правительством и давал эмиру советы по поводу представления русских к бухарским наградам. Он защищал интересы русских подданных как в личном плане, так и в вопросах собственности, договорных прав и торговли, выдавал визы и паспорта и исполнял роль хозяина для иностранных визитеров. Он действовал как верховная власть, начальник полиции и цензор в русских поселениях; как следователь и судья в судебных делах с участием русских и как нотариус при регистрации земельных приобретений русских подданных. Одним из признаков расширения круга задач политического агентства стало увеличение его штата. Поначалу агентство состояло только из политического агента и единственного переводчика. В феврале 1888 года к ним добавился еще один служащий, исполнявший обязанности секретаря и второго переводчика. Третьего сотрудника, просто переводчика, добавили в августе 1892 года. С появлением в 1901 году доктора и два года спустя еще одного переводчика штат вырос до пяти человек, каким и оставался до 1917 года.