Россия вечная

Все это говорится еще и потому, что этот «нерв» бессмертия совершенно необходим человеку при его земной жизни. Крайне важен также другой аспект духовной составляющей России, а именно — сама культура как таковая, прежде всего, русская литература, особенно, конечно, классика. Кстати, она тоже учит бессмертию, но не только. Хотя, конечно, чистое знание о том, что такое душа и дух, возможно только метафизически, так как сама душа и тем более дух выходят за пределы нашего мира. Но дело в том, что метафизика вплетена в литературу, является ее частью. Кроме того, русская литература дает необозримую возможность познания русской души, самопознания ее, и это имеет совершенно исключительное значение. Причем сделано это с потрясающей художественной силой, что выдвинуло русскую классику на особое, недосягаемое место в мировой культуре. «Война и мир» теперь считается лучшим романом в мировой литературе, а Достоевский стал величайшим писателем в мире, в том числе по такому признаку, как количество книг, написанных о нем. Но вся тайна этого особого места русской литературы заключается в наличии в ней некоего высшего этажа, некоего скрытого уровня, свойственного только русской литературе, и именно этот уровень придает ей дополнительный тайный смысл и почти магическое воздействие. Например, если у Шекспира все буйство, кровь, мечты и трагедия жизни проявлены с яркой видимостью, то у Чехова на уровне видимости обычная, «обывательская», тихая жизнь, но где-то там слышны отзвуки неведомого землетрясения; там, где-то в тишине, и происходит самое главное. Этот уровень подтекстовой бездны, или просто подземного шепота, почти не слышен, и создать «это» под силу только гению, такому, как Чехов. И вот в этой великой недосказанности, в скрытом уровне и заключена одна из тайн русской литературы. Вспомним тут Андрея Платонова, гениальный роман «Обломов» Гончарова… С одной стороны, запредельность Толстого и Достоевского, с другой стороны — «подземный шепот», тоска, сдвиг и прочее, прочее, о чем мы уже говорили в тексте «Россия вечная».

Все это говорится к тому, что в духовной составляющей будущей России непременно должна быть продолжена эта великая традиция русской классики, однако уже в новой ситуации, отражающей реалии грозно наступающего третьего тысячелетия… И вся русская культура будущего тогда может пойти по этому пути, пути манифестации русской души в новом тысячелетии. Необходимо также внимание и открытость этому тысячелетию, желание пусть нервозно, но глубоко, даже с яростью или, наоборот, с мистической отрешенностью реагировать на совершенно непредвиденные, полунемыслимые, лихие события будущего… Традиция в русской культуре тогда может совместиться с уникальностью вечно нового. И жизнь души, и жизнь высшей культуры — это нечто близкое. И в целом состояние духа — действительно то, что определяет жизнь страны и на земле, и в небе.

А теперь о третьем важнейшем явлении, о котором надо сказать. Речь идет как будто бы о простом — об отношении между людьми, но в достаточно глубинном и духовном смысле, касаясь также и всех сопутствующих проблем бытия как такового. Если коротко, то лучший вариант отношений между людьми может быть соотнесен с формулой: «Любовь и мудрость». Поскольку речь здесь идет о России, то эти отношения есть отношения между соотечественниками, а не между людьми вообще, учитывая, что по отношению ко всем людям лучшим является вариант христианской любви. Что касается соотечественников, то поскольку люди одной культуры, языка и страны, по существу, образуют единую семью и, если посмотреть в глубь истории, могут являться даже отдаленными родственниками друг другу, — в отношениях между соотечественниками неизбежно выявляются дополнительные и существенные моменты. В согласии с нашей темой мы и будем говорить о возможности неких лучших и глубинных отношений внутри России между соотечественниками.

Итак, любовь и мудрость. Что здесь имеется в виду под словом «мудрость»? Это способность видеть в другом человеке себя, отблеск своей собственной сути, и также ту внутреннюю Россию, которая есть в каждом из нас, если даже мы не вполне это осознаем. Это может быть интуитивным, даже молниеносным познанием тех глубин в другом человеке, которые есть и в тебе. Важно только умение это видеть. Разумеется, каждый человек индивидуален, и у каждого могут быть свои аспекты внутренней России. Но общность, основанная на культуре, языке и духовности, настолько сильна, что она может объединять людей прямо противоположных по своим психологическим свойствам и даже социальной идеологии. Название этой объединяющей силы может быть разное — это может быть «Россия», «русская душа», «культура и язык»… Но главное, что это объединяющее начало имеет настолько глубокие корни, что может привлечь к себе даже иностранцев, если они прониклись российской духовностью и культурой.