Россия: власть и оппозиция

Известно, что основоположник политического сионизма Теодор Герцель, эмансипировавшийся от многих традиций иудаизма, предложил было создать, еврейское государство на территории Уганды. Но Уганда не имеет никакого отношения к библейской истории. И Герцеля быстро поправили, резонно заметив, что угандийский проект не будет, иметь в глазах еврейских масс никакой сакральной ценности и тем самым шансов на осуществление. В определенном смысле проект Республики Русь — это угандийский проект с той разницей, что в данном случае мы имеем не только факт десакрализации территории, но и явно недостаточную сакральность идеи как таковой, которая есть не что иное, как идея великорусского изоляционизма. Так же, как идея украинского и белорусского сепаратизма, она может иметь лишь временный успех, даже если внешним силам и их внутреннему лобби удастся ее навязать в обстановке возможного тотального поражения России. Как срослась расчлененная Германия, так срастется и Россия, расчленяемая сейчас Ельциным и Кравчуком по заданию мировой закулисы.

На проект РОД можно посмотреть и через иную призму — соотношения христианских и языческих векторов, формирующих культурную идентичность европейских народов. Известно, что языческая мысль центром формирования культурного самосознания делает «место», сакрализует территорию, пространство, почву. Христианство же, если оно свободно от языческой компоненты, то есть если оно иудео-христианство, оперирует фактором исторического времени и представляет становление культуры как линию, соединяющую первоначальный Эдем с концом человеческой истории. В иудейско-христианской эсхатологии совершенно уничтожаются различия, определяемые отчей землей, почвой, очагом. В ней «дым отечества» и не сладок и не приятен. Он мешает прогрессу, мешает цивилизованному и благополучному быту.

Русское Православие до самого последнего времени носило синкретический характер. В нем христианство было как бы привито к природной, почвенной культуре, было как бы пересажено на нее. В этом отношении Православие можно сравнить с переформированным христианством Западной Европы. Именно поэтому у православных русских Святая Русь — и духовный и конкретно-почвенный феномен. Святая Русь — это русская территория, русская земля, русский лес и т. д. Однако в новейших канонических толкованиях Святая Русь уже теряет языческое измерение, становится совершенно абстрактным понятием Мы теперь можем взять нашу историческую память в котомку и отправиться бродить по свету, как новые евреи, с надеждой сохраниться, если будем знать свое Евангелие, если установим связь с Богом, попытаемся сделать ее природной, ибо русское духовное «государство» существует все-таки больше тысячи лет. Фактически такая концепция Святой Руси подталкивает русский народ к рассеянию.

Если смотреть на проект РОД через такую призму, то тогда он в какой-то мере приобретает свою логику: диаспоре нужен этно-культурный очаг, а начинающей диаспоре, конечно же, большой очаг вроде Республики Русь. Из этой логики выпадает, однако, знак Перуна, который РОД поставило на своем печатном органе. Знак Перуна — это символ язычества, неоязыческого возрождения. Но зачем, спрашивается, языческая символика, когда русская национальность определяется в проекте по-христиански? Языческая символика выглядела бы более уместно, включи РОД в понятие русскости, помимо русской культуры, русского языка и усеченной русской «почвы», и русскую «кровь» — хотя бы в «разжиженном» виде. Тогда природная связь с Богом устанавливалась бы много проще, и русские люди могли бы смело отправляться в Европу и Америку на выгодные заработки, за длинным рублем без страха раствориться в вавилонском столпотворении народов.

Возможно, что русский народ поставлен перед выбором — самобытный континентальный путь развития в рамках русской (общерусской) и евразийской государственности, путь, опирающийся на историческую память, тысячелетнюю сакральность, народность, почву, или же западный океанический (островной) путь, по которому мы пытаемся идти сейчас и который грозит превратить нас в диаспору даже на родной земле. По западной модели, нашептанной или продиктованной нашим новомысленцам заокеанскими стратегами, русским в России места нет. Россия, центральное евразийское пространство должно превратиться в нейтральную, ничейную, демографически пустую территорию. Только так американцы и европейские атлантисты мыслят сохранить мир на земле и заодно свое господство над миром.