Россия во французской прессе периода Революции и Наполеоновских войн (1789–1814)

На примере изображения высших институтов государственной власти во французской прессе мы наблюдаем, как публицисты поверхностно анализировали факты, не погружаясь глубже придворных и дипломатических интриг. В конечном счете, это не удивительно: отсутствие дипломатических отношений на протяжении восьми революционных лет не позволяло парижским газетам высказывать верные суждения о тонкостях внутренней политики, придворных интриг в России с той же точностью, с какой можно было описывать работу английского парламента.

По сути, в наполеоновской печати мы встречаем рутинную российскую придворную хронику, в значительной степени основанную на материалах российской прессы, официальных актов императорского двора, Сената, цитатах из английской и немецкой печати, с поправкой на коррективы министерства полиции и изобретательность пропаганды Наполеона. Именно в годы наполеоновских войн российский императорский двор становится обязательным для упоминания во всех солидных газетах, а официальный дискурс петербургских самодержцев оказывается верным политическим барометром для всей остальной Европы. И исчезновение с первых полос газет корреспонденции с пометкой «Из Петербурга» служило явным сигналом к новому охлаждению отношений или обострению военно-политического противостояния наполеоновской эпохи.

Заключение

Французская пресса конца XVIII в. прошла ускоренное развитие от моделей Gazette и Affiches, типичных для французского Старого порядка, к более передовой модели Journal, привычной для ежедневной периодики Англии, Голландии, германских государств. На развитии французской периодики сказывались три мощных фактора: конкуренция между французскими (парижскими и региональными) изданиями и франкоязычными газетами других стран, изменение читательского спроса (повышенной популярностью пользовались именно ежедневные газеты), военно-политическая конъюнктура, на протяжении всех десяти лет Революции и еще пятнадцати лет Наполеоновских войн менявшая повестку дня, а вместе с ней и редакционную политику, корреспондентские сети и условия подписки. Вместе с тем французская периодическая печать под давлением общественных процессов после 1789 г. вынуждена была развиваться настолько быстро, что достигнутые результаты не могли быть чрезвычайно прочными. Да и сами газеты и журналы существовали ровно столько, сколько позволяли политические и экономические обстоятельства: срок жизни газеты нередко не превышал нескольких месяцев, а смена названий и редакторов по политическим соображениям была вполне естественной.

Изображение других стран, и в том числе России, на страницах газет сильно зависело от сиюминутной международной конъюнктуры. В периоды мира и союза, даже предполагаемого, Российское государство изображалось скорее в положительном ключе, но в периоды ухудшения дипломатических отношений между двумя странами пресса начинала использовать все доступные ей средства, для того чтобы показать угрозу со стороны России для французского общества.

Особняком в данном исследовании стоял вопрос о политической ангажированности французских и франкоязычных газет, как

официальных, так и формально независимых от исполнительной власти. Проведенный анализ на примере большого числа периодических изданий за 1789–1814 гг., дает основания говорить, что в периоды обострения международных отношений и начала военных действий с участием России, практически все франкоязычные издания публиковали пропагандистские материалы о России. Однако газеты, выходившие в Голландии и немецких землях в период их независимости, были настроены скорее пророссийски и проавстрийски и потому относились к России не столь критически. Тогда как пресса зависимых от Парижа территорий (центральные и провинциальные издания, а также периодика воюющих армий и вассальных государств) всегда выступала жестко антироссийски. Исключение составляли только провинциальные французские газеты, выходившие в жанре Affiches и Annonces, не касавшиеся в своих выпусках политической и военной хроники. Важно заметить, что французская пропаганда успешно функционировала не только в моменты военных конфликтов, но и в период наступления русско-французских сближений, когда она с энтузиазмом доказывала цивилизаторскую миссию российских императоров и императриц – наследников Петра Великого – внутри страны и особенно по отношению к регионам Сибири и Дальнего Востока, дополняя свои постулаты политическими, культурными и торговыми новостями из России.