Россия во французской прессе периода Революции и Наполеоновских войн (1789–1814)

Убийство Павла I резко изменило ситуацию в европейской политике, но еще больше встревожило Бонапарта, самого пережившего покушение – взрыв адской машины на улице Сен-Никез в декабре 1800 г. В парижской прессе публиковались лаконичные новости на тему трагической кончины русского царя. Со ссылкой на чрезвычайного курьера Journal de Paris передавала известия, поступившие к русскому послу в Париже о Павле: «Он был найден мертвым в своей постели утром, в обычный час своего пробуждения»[587]. Спустя несколько номеров публиковались и некоторые официальные детали о смерти императора, а также известия о первых шагах Александра, только что взошедшего на престол[588]. Journal de Paris выразила мнение самого Бонапарта, когда публиковала на первой полосе анонимный комментарий о гибели русского царя: «Один русский офицер, находящийся в Париже, сказал офицеру консульской гвардии, показывая на улицу Сен-Никез: “Они промахнулись здесь 3 нивоза, они не промахнулись в России 24 марта”»[589].

Дворцовый переворот 1801 г. вновь показал, что российское самодержавие имеет весьма существенные пределы, переступая через которые государь ставит себя в зависимость от доминирующих в тот момент групп столичной аристократии. В жерминале IX года, комментируя трагический финал царствования Павла I, Mercure de France сообщала, что «он был найден в своей постели мертвым в 4 утра», после чего в газете приводился текст манифеста императора Александра о восшествии на престол, включая официальную версию об апоплексическом ударе отца. И только в итоговом комментарии газета осторожно замечала, что «подробности кончины столь внезапной и необычной еще не известны», а также цитировала возмущенную точку зрения первого лица Франции: «Павел I умер в ночь с 24 на 25 марта!!! Английская эскадра прошла через Зунд 31 числа!!! История еще расскажет нам о связях, которые могут существовать между этими событиями»[590].

* * *

«Воспитанный под барабаном» Александр Павлович вступал на престол под ликование широких слоев дворянства, прежде всего столичного офицерства и чиновничества, а также нарождавшейся интеллигенции и торговой верхушки российской столицы. Политически активная часть столичного общества не без основания рассчитывала на возврат к екатерининским порядкам. Как замечал один из современников, мемуарист Ф. Ф. Вигель, «после четырех лет воскресает Екатерина от гроба в прекрасном юноше»[591]. Реформы первых лет александровского царствования впечатляли современников как в России, так и за рубежом. Начало переменам было положено отменой самых непопулярных в обществе павловских указов, помилованием заключенных и наказанных и облегчением их участи[592]. Следующие указы и распоряжения царя касались отмены суровых полицейских мер, восстановления свободного перемещения людей и товаров в Россию и из нее, восстановления прав и привилегий дворянства и городских жителей, восстановления добрых отношений с Великобританией и отмены непопулярных в армии элементов (в апреле 1801 г., наконец, были отменены знаменитые «букли» для нижних чинов)[593].

Александр I в дипломатических планах первого консула Бонапарта должен был занять место своего покойного отца в качестве монарха союзной по отношению к Франции России. Поэтому в центральных парижских изданиях 1800–1803 гг. практически невозможно найти примеры критического отношения к молодому монарху и его кабинету. Напротив, пресса переполнена восторгами и элегическими одами[594], адресованными царю, воплощавшему в себе все лучшие качества добродетельного и просвещенного монарха.

Вновь, как и в первый год правления императора Павла, в парижских газетах и журналах повсюду встречаем мотивы «петровского мифа» о просвещенном монархе-реформаторе, окруженном подданными, еще едва покинувшими состояние «варварства». Не случайно приближенные ко двору Первого консула драматурги, подобно Анри Кариону-Низа, создавали неоклассические пьесы с политическими аллюзиями. В новой трагедии из русской истории, поставленной на сцене «Французского театра», Петр I представал в образе борца с предрассудками и фанатизмом бояр, духовенства и стрельцов, которые затеяли коварную интригу и стремились заменить царя на престоле его юным сыном Алексеем, сторонником прежних косных порядков[595].