Россия – возврат к могуществу. Обретение силы и национальной идеи

Лозунг «Смерть капиталу!» и обещание «Заводы – рабочим!», вскоре превратилось в эксплуатацию рабочих со стороны государственного капитализма, причем, в эксплуатацию невиданную по масштабам и бесправию. Позже был введен запрет на свободный переход на другую работу. За опоздание на рабочую смену угрожало наказание вплоть до уголовного. Заработки рабочих по сравнению с дореволюционными упали до нищенских.

Лозунг и обещание «Земля крестьянам!» сменилось вскоре отъемом земли, скота и инвентаря, принудительным объединением в колхозы, репрессиями против зажиточных «элементов» – кулаков и «подкулачников», их массовой высылкой в Сибирь.

Лозунг «Вся власть Советам!», т.е. демократически избранным органам, выдвинутый Лениным еще в апреле 1917 г., обернулся жесткой и беспрекословной диктатурой партии большевиков. Советы народных депутатов до конца своего существования могли распоряжаться лишь на уровне местных бытовых и хозяйственных проблем.

«Свобода совести» выродилась вскоре в изъятие церковных ценностей, закрытие храмов и в расстрелы священников, что поощрялось самим Лениным. Религия мешала большевикам насадить в умах народа собственный культ – культ идеальных коммунистических отношений, великого и счастливого коммунистического будущего.

Лозунги «Война войне», «Конец войне» действительно воплотились в жизнь заключенным с Германией «похабным» миром, названного так Лениным, причем, за полгода до окончательного ее разгрома странами Антанты. Россия кроме потери половины своей европейской территории обязалась передать Германии насколько вагонов золота, часть которых, как теперь полагают, успела отдать. Вскоре началась Гражданская война, войны с европейскими оккупантами – но то были вынужденные, оборонительные войны молодой республики. Однако, вопреки мирным лозунгам, армия Советской России предприняла еще и безуспешный поход на Варшаву, оставив в Польше тысячи военнопленных, большинство из которых погибли в польских лагерях.

«Кто не работает – тот не ест!». Но не ели, голодали даже те, кто тяжело трудился. Многочасовые очереди за самым необходимым питанием стали нормой жизни всего советского народа. Продовольственные карточки, талоны и пустые полки в магазинах – примета всего 70-летнего периода социализма в СССР. Но иногда и настоящий жестокий голод выкашивал миллионы советских людей, как было в Заволжье и на Украине после изъятия зерна у населения для продажи за рубеж ради постройки новых заводов.

«Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Но пролетарии всех стран так никогда и не соединились. Классовые интересы пролетариев оказались столь эгоистичны, что далее мещанских интересов материального благополучия не распространились. Легко возбуждаемые националистическими инстинктами и нацистскими идеями, как в фашистской Германии, пролетарии не оправдали надежд отцов марксизма-ленинизма. С развитием технической цивилизации, автоматизации и роботизации, этот класс и вовсе потерялся, если не исчез вовсе.

«Победа коммунизма неизбежна!». Очередной глава большевиков генсек Н.С. Хрущев, незадолго до своего свержения соратниками по партии, заявлял на очередном съезде, что «нынешнее поколение будет жить при коммунизме», даже назначил срок – «до 1980 года». Коммунизм, т.е. общественный строй где «от каждого по способностям, каждому по потребностям», так никогда и не был построен, а через десять лет после назначенного для начала всеобщего благоденствия срока СССР вообще прекратил существование. Над московским Кремлем был спущен флаг с серпом и молотом и поднят триколор Февральской демократической революции, петровских еще традиций. Россия вновь вернулась к капиталистическому строю, однако, к самому «дикому» его варианту.

Вернемся в 1918 год. Начавшийся в отдельных местах голод, угрожавший всему народу, неспособность наладить выпуск необходимых товаров, провалы в управлении и организации хозяйства, позорный «мир» с Германией с потерей громадной части Европейской территории и с контрибуцией золотом, свидетельствовали о полной потере сопротивляемости страны. Сила уходила из русского этноса. Это ощущал каждый житель России. То же ощущала и коллективная Личность над ним, к которой каждый подсознательно принадлежал. Народ в целом, или этнос, или государство, как ни называть эту высшую Личность, обладает своей волей, способной, как это бывало раньше, и как будет всегда в истории любого жизнеспособного народа, менять поведение и даже мысли отдельных людей, подчиняя их, чтобы избежать общей гибели. Это и начало тогда происходить в народе России, чтобы затем продолжаться десятилетиями.