Россия. XX век начинается…

Но и будучи в эмиграции, Троцкий, подобно князю Курбскому в письмах Ивану Грозному из Литвы, постоянно спорил со Сталиным о будущем одной-единственной страны – России. Будучи лично знакомым с его убийцей Хайме-Рамоном Меркадером дель Рио-Эрнандесом (в СССР он жил, работал и похоронен на Кунцевском кладбище как Герой Советского Союза историк Рамон Иванович Лопес), я услышал от него поразительную мысль. Троцкий в беседах с ним в Мексике повторял, что гражданская война в Испании была для него исключительно борьбой за построение испанской модели социализма, которая должна была доказать ошибочность внутренней политики Сталина! Меркадер говорил, что был возмущен в лучших чувствах, когда во время «хрущевской оттепели» его запросто приписали к «агентам НКВД», что было подхвачено мировой прессой, и признался, что к советским спецслужбам никакого отношения никогда не имел и ничьих заданий не исполнял. Буквально он сказал мне следующее: «Сталин и Троцкий погубили нашу революцию, потому что, не щадя сил и людей, боролись не с Франко, а друг с другом в Испании. Я был молод и наивен и считал, что после убийства Троцкого меня обязательно примет Сталин и тогда я легко расправлюсь и с ним – ведь он, судя по документальным кинофильмам, безо всякой охраны гулял по Москве!»

Навешенный «Кратким курсом истории ВКП(б)» на Л.Д. Троцкого ярлык главного идеолога «мировой революции» был заимствован у настоящих «интернационалистов» – Л.Б. Каменева, Г.Е. Зиновьева, К.Б. Радека, Г.Я. Сокольникова. Для пропагандистской недвусмысленности и упрощения судебной процедуры их объявили «троцкистами», учитывая, что они были в числе руководителей Объединенной левой оппозиции, которую Троцкий возглавлял накануне его выдворения из Советского Союза. Однако «имя им было легион», учитывая взращенных на мифах о «мировой пролетарской революции» многочисленных и восторженных последователей во всех областях общественной, научной и военной мысли.

С научной точки зрения заграничные «бюллетени оппозиции» Троцкого интереса не представляют. «Основной автор легенд о Сталине – сам Троцкий. Он до сих пор не может простить Сталину его превосходства. Наголову разбитый на арене внутрипартийной борьбы, он не без успеха постарался отомстить Сталину на арене литературной. Используя свой талант памфлетиста – основной и единственный свой талант,– он создал его карикатурно-уродливый образ… Отсюда и странные как будто в устах “представителей” сталинского режима отзывы. Не надо забывать, что заграничные представительства Советов долгое время комплектовались из политических отбросов – из людей ненужных и нежелательных внутри страны. Троцкистами и [этим] “болотом” кишела, отчасти и сейчас еще кишит, заграница»[136].

Английский философ и писатель Джордж Оруэлл заметил, что «Троцкий хотел бы не столько изменить окружающий мир, сколько ощутить, что битва за влияние в мире, движущей силой которой является враждебность сталинскому режиму, склоняется в его пользу. Троцкизм лучше изучать по куцым памфлетам или газетам, чем по трудам самого Троцкого, который был, вне всякого сомнения, пленником этой единственной идеи. Как бы то ни было – налицо навязчивое сосредоточение на одном предмете и неспособность вырабатывать подлинно рациональное мнение, основанное на вариативности. Тот факт, что троцкисты везде являются преследуемым меньшинством и что обычные обвинения против них, например в сотрудничестве с фашистами, – явная ложь, создает совершенно неверное впечатление, что троцкизм интеллектуально и морально превосходит коммунизм. Троцкисты стали просто врагами СССР, не став приверженцами никакой другой общности. … Они до сих пор представляют окружающую реальность исключительно в категориях авторитетного [для западной демократии] противостояния Сталину»[137].

Представляется, что адекватную оценку Троцкому дал убежденный противник Советской власти, создатель либеральной Партии народной свободы профессор П.Н. Милюков. Размышляя по поводу его крылатого афоризма, что Сталин – «самая выдающаяся посредственность партии», Милюков риторически вопрошал: «Почему же партия все же предпочла “посредственного” Сталина “гению” Троцкого?.. – И сам отвечал: – Выбор партии совпал с ходом исторического процесса, с законами истории»[138].

В своей последней, посмертно вышедшей статье «Правда о большевизме» Милюков беспристрастно написал: «Когда видишь достигнутую Сталиным цель, лучше понимаешь и значение средств, которые привели к ней. Знаю, что признание это близко к одобрению учения иезуита Игнасия Лойолы. Но… что поделаешь? Ведь иначе пришлось бы беспощадно осуждать и поведение Петра Великого»[139].