Россия. XX век начинается…

Начальник Императорской канцелярии генерал-лейтенант А.А. Мосолов писал: «Он увольнял лиц, долго при нем служивших, с необычайной легкостью. Достаточно было, чтобы начали клеветать, даже не приводя никаких фактических данных, чтобы он согласился на увольнение такого лица. Царь никогда не стремился сам установить, кто прав, кто виноват, где истина, а где навет… Менее всего склонен был царь защищать кого-нибудь из своих приближенных или устанавливать, вследствие каких мотивов клевета была доведена до его, царя, сведения… Император Николай II был, несомненно, лично выдающимся человеком, но самодержавным он, конечно, не был. Он был в плену. Его возможности были весьма ограничены – несмотря на его “неограниченную власть”. И если при императоре Николае I Россией правили “сто тысяч столоначальников”, то при императоре Николае II их было “триста тысяч”. Таким образом, обе линии совпадали – линия монарха и линия нации. И все шло более или менее гладко до военных катастроф Японской войны»[287].

Оставим в стороне авторские оценки личности последнего самодержца, тем более что они писались в эмиграции. Всякая монархия невозможна без сословно-бюрократической вертикали господства и подчинения, хотя чрезмерное количество чиновников с высшими должностными полномочиями способно сделать ее неуправляемой. Она всеми средствами способствовала будущему низложению преданного своими военачальниками, непредсказуемого в своих поступках коварного царя.

Он оставался предельно искренним только с супругой императрицей Александрой Федоровной, которую любил самозабвенно. «Если государь, – писал сенатор В.И. Гурко, – за отсутствием у него необходимой внутренней мощи, не обладал должной для правителя властностью, то императрица, наоборот, была вся соткана из властности, опиравшейся у нее к тому же на присущую ей самонадеянность»[288].

Императрица Александра Федоровна в девичестве с отличием окончила Гейдельбергский университет, защитила научную работу и получила степень бакалавра философии. Царь робел перед ней, когда слышал из ее уст цитаты из трудов Аристотеля, Канта или Фихте. И в то же время она обожала читать средневековые фолианты о ведовстве, черной магии и мировоззрении розенкрейцеров.

В России Александра Федоровна окунулась в атмосферу всеобщей тревоги, которая царила во всех просвещенных слоях общества. Поражение в Русско-японской войне и революция угнетали царицу, а ее настроения сказывались на муже. Опасность хаоса грозила элите России ввиду отсутствия гражданского общества, стабилизированного рационально осознанными интересами, и сильной власти. Все русские интеллигенты и творческая богема стали искать выход как в языческих верованиях, так и в патриархальных традициях русского народа. Ф.И. Тютчев в свое время писал западнику П.Я. Чаадаеву о православных обрядах: «В этих обрядах, столь глубоко исторических, в этом русско-византийском мире, где жизнь и обрядность сливаются и который столь древен, что даже сам Рим, сравнительно с ним, представляется нововведением, – во всем этом для тех, у кого есть чутье к подобным явлениям, открывается величие несравненной поэзии… Ибо к чувству столь древнего прошлого неизбежно присоединяется предчувствие неизмеримого будущего»[289].

Александра Федоровна искала путь, чтобы преодолеть средостение царя и народа. И такой «посланец от крестьянства» нашелся. Его ввел в семейные покои в Царском Селе великий князь Николай Николаевич. Он хотел приободрить и развлечь племянника. Но Александра Федоровна увидела в бывшем сибирском конокраде Г.Е. Распутине носителя искомого «гласа народа» и православного целителя больного гемофилией наследника российского престола цесаревича Алексея Николаевича. Скоро сама императрица попала под влияние своего протеже благодаря бесспорному врожденному дару гипнотического внушения «святого старца» – из марионетки умный Распутин превратился в самого авторитетного тайного советника при царе.

По воспоминаниям близких людей, Распутин, вопреки распускаемым о нем слухам и публикациями «желтой прессы», был малопьющим, умным и волевым человеком, который не отличался никакими патологическими наклонностями. Однако он великолепно играл роль малограмотного и невежественного русского мужика, обладая незаурядными артистическими способностями[290].

Выдающийся русский юрист А.Ф. Кони писал о царе: «Его взгляд на себя, как на провиденциального помазанника Божия, вызывал в нем подчас приливы такой самоуверенности, что он отвергал все советы и предостережения тех немногих честных людей, которые еще обнаруживались в его окружении… Трусость и предательство прошли красной нитью через всю его жизнь, через все его царствование. В этом, а не в недостатке ума и воли надо искать некоторые из причин того, чем закончилось для него и то и другое… Отсутствие сердца и связанное с этим отсутствие чувства собственного достоинства, в результате которого он среди унижений и несчастья всех близко окружающих продолжает влачить свою жалкую жизнь, не сумев погибнуть с честью»[291].