Россия. XX век начинается…

Граф С.Ю. Витте писал, что «когда появилась Государственная дума, то, прежде всего, выяснилось, что не может существовать безответственное перед законодательными собраниями учреждение, в виде комитета обороны, комитета, который концентрируется в особе великого князя Николая Николаевича, человека неуравновешенного. А с другой стороны, не может существовать независимый от военного министра Генеральный штаб (генерал Палицын), который, в сущности, находился под полным влиянием всесильного в военных и морских делах того же великого князя»[294].

Существовал еще и Главный Императорский штаб, который подчинялся непосредственно царю. Он имел право первоочередной инициативы в принятии решений по вопросам обороны.

Стройная концепция первоочередных социальных преобразований в Российской империи – при всей ее сословной ограниченности – председателя Совета министров П.А. Столыпина была ими целенаправленно разрушена с первых шагов по ее осуществлению.

Учитывая наступающий цикл урожайных годов, российскому правительству приходилось либо искать новые рынки экспорта своей сельскохозяйственной продукции, либо допустить падение цен на зерно внутри страны. Столыпин пошел на крайнюю меру – денежную эмиссию, отрицательно сказавшуюся на золотом стандарте империала. Это в свою очередь было чревато конфликтами с финансовой олигархией и промышленными кругами.

Финансовая система серьезно была подорвана Русско-японской войной и революцией, поскольку реформа Витте привела к резкому обнищанию населения. Тот когда-то заверял царя, что «непосредственно от преобразования денежной системы никто не должен ни обеднеть, ни разбогатеть, она должна лишь под всякую оценку, под всякое имущество, под всякий доход и заработок подвести уже подготовленный прочный, устойчивый фундамент. Она не может изменить ни существующих цен, ни денежных их обозначений. Она лишь навсегда закрепляет то соотношение кредитных рублей к металлу, которое ныне установилось». Этого не случилось потому, что ради увеличения ассигнований в тяжелую и обрабатывающую промышленность пришлось принести в жертву экономические интересы крестьянства и индустриальных рабочих: Россия оказалась на 29-м месте в мире по уровню товарного потребления! Витте знал о популярности социалистических идей, но считал, что общественное устройство, проповедуемое этими учениями, совершенно несовместимо с гражданской и экономической свободой и убило бы всякую хозяйственную самостоятельность и предприимчивость»[295].

Столыпин, исправляя ошибки Витте, стал объектом критики всех фракций Государственной думы.

Причину такого единодушия таких, казалось бы, противоположных по политическим целям государственных структур доходчиво объяснил депутат от фракции октябристов Н.В. Савич. Он заявил, что большинство Думы не удовлетворено представленными правительством новыми законопроектами, ибо наряду с косвенными налогами, которые должны были дать львиную долю новых поступлений, предусматривался «подоходный налог и налог на наследство, построенные чисто на социалистических началах!»[296].

Особенно их раздражало предложение Столыпина повысить розничные цены на алкогольную продукцию, в чем их полностью поддерживал Николай II, в часы похмелья бредивший идеей искоренения пьянства в народе. Сблизившийся с Распутиным, он увлеченно писал по совету августейшей супруги высоконравственные проекты «морального оздоровления общества», главным из которых стала борьба с пьянством русского народа. Алчные народные избранники из недавнего «подлого сословия» вместе с мечтавшими о получении неограниченной власти в своих губерниях правительственными временщиками начинали дележ пирога, пока еще именуемого Российской империей.